Национальные проблемы в Польше: отношение к национальным меньшинствам.

Деление на своих и чужих повелось с незапамятных времен и по-прежнему может выполнять защитные функции, окутывая личность и группы людей флером родимого. Ошибкой было бы не замечать социальной ценности этой завесы и заменять один стереотип другим, в данном случае — абстрактно понимаемым требованием безусловной открытости ко всему иному. Между запертой дверью и глухими окнами, с одной стороны, а с другой — раскатанным забором и снесенными стенами, к счастью, есть еще много стадий. Рассудок предписывает хранить умеренность как в замкнутости, так и в открытости. Забота о себе и даже гордость своей национальной принадлежностью не исключают уважения к другим и партнерского использования их культурного достояния. Добрые отношения с соседями и соблюдение прав национальных меньшинств — требование текущего момента, задача и вызов, перед которыми стоит современный мир. Сегодня одна из важнейших проблем — отношения большинства с меньшинствами, ослабление деструктивной силы стереотипного противопоставления “свой — чужой”. Дело в том, чтобы другой имел право быть другим. Чтобы к другому не относились как к чужому и врагу, который угрожает большинству.

Национальным меньшинством считается сообщество граждан страны, которые своим национальным самосознанием отличаются от остальных граждан, доминирующих в данной стране. Часто этому сопутствуют языковые отличия, но это не обязательное условие. Если говорить о Польской Республике, то сразу вспоминается ее исторический опыт борьбы за независимость. Хотелось бы проследить наиболее важные моменты в развитии польской нации, чтобы понять, какие взаимоотношения складывались у поляков с соседями, как все происходило, к чему привело, и что теперь с этим делать. Мы хотели бы выяснить, каким образом эта страна поддерживает или не поддерживает отношения с другими странами, как урегулирует проблемы национального характера в своей стране.

История Польши до раздела.

Первые достоверные сведения о Польше относятся ко второй половине 10 века. Польша уже тогда была сравнительно большим государством, созданным династией Пястов путем объединения нескольких племенных княжеств. Первый исторически достоверный правитель Польши – Мешко I из династии Пястов, владения которого – Великая Польша – находились между реками Одра и Висла. При правлении Мешко I, который боролся с германской экспансией на восток, поляки в 966 были обращены в христианство латинского обряда. В 988 Мешко присоединил к своему княжеству Силезию и Поморье, а в 990 – Моравию. Его старший сын Болеслав I Храбрый стал одним из самых выдающихся правителей Польши. Он установил свою власть на территории от Одры и Нысы до Днепра и от Балтийского моря до Карпат. Укрепив самостоятельность Польши в войнах со Священной Римской империей, Болеслав принял титул короля. После смерти Болеслава усилившаяся феодальная знать выступила против центральной власти, что привело к отделению от Польши Мазовии и Поморья.

Болеслав III вернул Поморье, но после его смерти территория Польши была разделена между его сыновьями. Старший – Владислав II – получил власть над столицей Краковом, Великой Польшей и Поморьем. Во второй половине 12 в. Польша, как и ее соседи Германия и Киевская Русь, распалась. Распад привел к политическому хаосу; вассалы вскоре отказались признавать полновластие короля и с помощью церкви значительно ограничили его власть. В середине 13 в. монголо-татарское нашествие с востока опустошило большую часть Польши. Не менее опасными для страны были непрекращающиеся набеги язычников-литовцев и пруссов с севера. Чтобы защитить свои владения, князь Мазовии Конрад в 1226 пригласил в страну тевтонских рыцарей из военно-религиозного ордена крестоносцев. В течение непродолжительного времени тевтонские рыцари завоевали часть прибалтийских земель, которая позже стала называться Восточной Пруссией. Эту землю заселили немецкие колонисты. В 1308 государство, созданное тевтонскими рыцарями, отрезало Польше выход к Балтийскому морю.

В результате раздробленности Польши стала возрастать зависимость государства от высшей аристократии и мелкопоместного дворянства, в чьей поддержке оно нуждалось для защиты от внешних врагов. Истребление населения монголо-татарами и литовскими племенами привело к притоку на польские земли немецких поселенцев, которые либо сами создавали города, либо получали земли как свободные крестьяне. В отличие от них польские крестьяне, подобно крестьянам почти всей Европы того времени, стали постепенно попадать в крепостную зависимость.

Воссоединение большей части Польши осуществил Владислав Локеток (Ладислав Короткий) из Куявии – княжества в северо-центральной части страны. Однако национальное возрождение в большей степени связано с успешным правлением его сына, Казимира III Великого. Казимир укрепил королевскую власть, реформировал управление, юридическую и денежную системы по западному образцу, обнародовал свод законов, получивший наименование «Вислицкие статуты» (1347), облегчил положение крестьян и разрешил поселиться в Польше евреям – жертвам религиозного преследования в Западной Европе. Ему не удалось вернуть выход к Балтийскому морю; он также потерял Силезию (отошедшую к Чехии), но захватил на востоке Галицию, Волынь и Подолье. В 1364 Казимир основал в Кракове первый польский университет – один из старейших в Европе. Не имея сына, Казимир завещал королевство своему племяннику Людовику I Великому (Людовику Венгерскому), в то время одному из самых влиятельных монархов Европы.

Первый раздел.

В самый разгар русско-турецкой войны 1768–1774 Пруссия, Россия и Австрия осуществили первый раздел Польши. Он был произведен в 1772 и ратифицирован сеймом под давлением оккупантов в 1773. Польша уступила Австрии часть Поморья и Куявии (исключая Гданьск и Торунь) Пруссии; Галицию, Западное Подолье и часть Малой Польши; восточная Белоруссия и все земли к северу от Западной Двины и к востоку от Днепра отошли к России. Победители установили для Польши новую конституцию, которая сохранила «либерум вето» и выборную монархию, и создали Государственный совет из 36 выборных членов сейма. Раздел страны пробудил общественное движение за реформы и национальное возрождение. В 1773 был распущен Орден иезуитов и создана комиссия по народному образованию, целью которой стала реорганизация системы школ и училищ. Четырехлетний сейм, возглавляемый просвещенными патриотами Станиславом Малаховским, Игнацы Потоцким и Гуго Коллонтаем, 3 мая 1791 принял новую конституцию. По этой конституции Польша становилась наследственной монархией с министерской системой исполнительной власти и парламентом, избираемым каждые два года. Принцип «либерум вето» и другие пагубные порядки отменялись; города получили административную и судебную автономию, а также представительство в парламенте; крестьяне, власть шляхты над которыми сохранялась, рассматривались как сословие, находящееся под государственным покровительством; были приняты меры, подготавливавшие отмену крепостного права и организацию регулярной армии. Нормальная работа парламента и реформы стали возможны лишь потому, что Россия была вовлечена в затяжную войну со Швецией, а Турция поддержала Польшу. Однако против конституции выступили магнаты, образовавшие Тарговицкую конфедерацию, по призыву которой в Польшу вошли войска России и Пруссии.

Второй и третий разделы.

23 января 1793 Пруссия и Россия осуществили второй раздел Польши. Пруссия захватила Гданьск, Торунь, Великую Польшу и Мазовию, а Россия – большую часть Литвы и Белоруссии, почти всю Волынь и Подолье. Поляки сражались, но были разбиты, реформы Четырехлетнего сейма были отменены, а оставшаяся часть Польши превратилась в марионеточное государство. В 1794 Тадеуш Костюшко возглавил массовое народное восстание, которое закончилось поражением. Третий раздел Польши, в котором участвовала Австрия, был произведен 24 октября 1795; после этого Польша как самостоятельное государство исчезла с карты Европы.

Иностранное правление.

Хотя польское государство перестало существовать, поляки не оставляли надежды на восстановление своей независимости. Каждое новое поколение боролось, либо присоединяясь к противникам держав, разделивших Польшу, либо поднимая восстания. Как только Наполеон I начал свои военные кампании против монархической Европы, во Франции были сформированы польские легионы. Разгромив Пруссию, Наполеон создал в 1807 из территорий, захваченных Пруссией во время второго и третьего разделов, Великое княжество Варшавское (1807–1815). Два года спустя к нему добавились территории, вошедшие в состав Австрии после третьего раздела. Миниатюрная Польша, политически зависимая от Франции, имела территорию 160 тыс. кв. км и 4350 тыс. жителей. Создание Великого княжества Варшавского рассматривалось поляками как начало их полного освобождения.

После поражения Наполеона Венский конгресс утвердил разделы Польши со следующими изменениями: Краков был объявлен вольным городом-республикой под покровительством трех разделивших Польшу держав; западная часть Великого княжества Варшавского была передана Пруссии и стала называться Великим княжеством Познанским ; другая его часть была объявлена монархией (т.н. Царство Польское) и присоединена к Российской империи. В ноябре 1830 поляки подняли восстание против России, но потерпели поражение. Император Николай I отменил конституцию Царства Польского и начал репрессии. В 1846 и 1848 поляки пытались организовать восстания, но потерпели неудачу. В 1863 вспыхнуло второе восстание против России, и после двух лет партизанской войны поляки вновь потерпели поражение. С развитием капитализма в России усилилась и русификация польского общества. Положение несколько улучшилось после революции 1905 в России. Польские депутаты заседали во всех четырех российских Думах, добиваясь автономии Польши.

На территории, находившейся под властью Пруссии, проводилась интенсивная германизация бывших польских районов, экспроприировались хозяйства польских крестьян, закрывались польские школы. Россия помогла Пруссии подавить Познанское восстание 1848. В 1863 обе державы заключили Альвенслебенскую конвенцию о взаимопомощи в борьбе с польским национальным движением. Несмотря на все усилия властей, в конце 19 века поляки Пруссии все еще представляли собой сильную, организованную национальную общность. На австрийских польских землях положение было несколько лучше. После Краковского восстания 1846 режим был либерализован, и Галиция получила административное местное управление; школы, учреждения и суды использовали польский язык; Ягеллонский (в Кракове) и Львовский университеты стали всепольскими культурными центрами; к началу 20 века возникли польские политические партии (Национально-демократическая, Польская социалистическая и Крестьянская). Во всех трех частях разделенной Польши польское общество активно противодействовало ассимиляции. Сохранение польского языка и польской культуры стало главной задачей борьбы, которую вели интеллигенция, в первую очередь поэты и писатели, а также духовенство католической церкви.

Первая мировая война

Первая мировая война разделила ликвидировавшие Польшу державы: Россия воевала с Германией и Австро-Венгрией. Эта ситуация открыла судьбоносные возможности для поляков, но создала и новые трудности. Во-первых, поляки должны были воевать в противоборствующих армиях; во-вторых, Польша стала ареной сражений воюющих держав; в-третьих, обострились разногласия между польскими политическими группами. Консервативные национальные демократы во главе с Романом Дмовским считали Германию главным врагом и желали победы Антанты. Их целью стало объединение всех польских земель под российским контролем и получение статуса автономии. Радикальные элементы, руководимые Польской социалистической партией (ППС), напротив, рассматривали поражение России как важнейшее условие достижения независимости Польши. Они полагали, что поляки должны создать собственные вооруженные силы. За несколько лет до начала Первой мировой войны Юзеф Пилсудский , радикальный лидер этой группы, приступил к военному обучению польской молодежи в Галиции. Во время войны он сформировал польские легионы и сражался на стороне Австро-Венгрии.

14 августа 1914 Николай I в официальной декларации обещал после войны объединить три части Польши в автономное государство в рамках Российской империи. Однако осенью 1915 большая часть российской Польши была оккупирована Германией и Австро-Венгрией, а 5 ноября 1916 монархи двух держав огласили манифест о создании самостоятельного Польского Королевства в российской части Польши. 30 марта 1917, после Февральской революции в России, Временное правительство князя Львова признало право Польши на самоопределение. 22 июля 1917 Пилсудский, воевавший на стороне Центральных держав, был интернирован, а его легионы расформированы за отказ принести присягу верности императорам Австро-Венгрии и Германии. Во Франции при поддержке держав Антанты в августе 1917 был создан Польский национальный комитет (ПНК) во главе с Романом Дмовским и Игнацы Падеревским; была сформирована также польская армия с главнокомандующим Юзефом Галлером. 8 января 1918 президент США Вильсон потребовал создания независимого Польского государства с выходом к Балтийскому морю. В июне 1918 Польша была официально признана страной, воюющей на стороне Антанты. 6 октября, в период распада и краха Центральных держав, Регентский совет Польши объявил о создании независимого польского государства, а 14 ноября передал Пилсудскому всю полноту власти в стране. К этому времени Германия уже капитулировала, Австро-Венгрия распалась, а в России шла гражданская война.

Образование государства

Новая страна столкнулась с большими трудностями. Города и села лежали в развалинах; отсутствовали связи в экономике, которая длительное время развивалась в рамках трех разных государств; Польша не имела ни собственной валюты, ни государственных учреждений; наконец, не были определены и согласованы с соседями ее границы. Тем не менее строительство государства и восстановление экономики осуществлялись быстрыми темпами. После переходного периода, когда у власти находился социалистический кабинет, 17 января 1919 премьер-министром был назначен Падеревский, а главой польской делегации на Версальской мирной конференции – Дмовский. 26 января 1919 состоялись выборы в сейм, новый состав которого утвердил Пилсудского главой государства. Западные и северные границы страны были определены на Версальской конференции, по решению которой Польше передавалась часть Поморья и выход к Балтийскому морю; Данциг (Гданьск) получил статус «вольного города». На конференции послов 28 июля 1920 была согласована южная граница. Город Цешин и его пригород Чески-Тешин были разделены между Польшей и Чехословакией. Ожесточенные споры между Польшей и Литвой по поводу Вильно (Вильнюса), этнически польского, но исторически литовского города, закончились его оккупацией поляками 9 октября 1920; присоединение к Польше было одобрено 10 февраля 1922 демократически избранной региональной ассамблеей.

21 апреля 1920 Пилсудский заключил союз с украинским лидером Петлюрой и начал наступление с целью освобождения Украины от большевиков. 7 мая поляки взяли Киев, но 8 июня, теснимые Красной Армией, начали отступать. В конце июля большевики находились на подступах к Варшаве. Однако полякам удалось отстоять столицу и отбросить противника; на этом война закончилась. Последовавший затем Рижский договор представлял собой территориальный компромисс для обеих сторон и был официально признан конференцией послов 15 марта 1923.

Одним из первых послевоенных мероприятий в стране было принятие 17 марта 1921 новой конституции. Она утверждала в Польше республиканский строй, учреждала двухпалатный (сейм и сенат) парламент, провозглашала свободу слова и организаций, равенство граждан перед законом. Однако внутреннее положение нового государства было тяжелым. Польша находилась в состоянии политической, социальной и экономической нестабильности. Сейм был политически раздроблен из-за множества представленных в нем партий и политических групп. Постоянно меняющиеся правительственные коалиции отличались неустойчивостью, а исполнительная власть в целом – слабостью. Существовали трения с национальными меньшинствами, которые составляли треть населения. Локарнские договоры 1925 не давали гарантий безопасности западных границ Польши, а план Дауэса способствовал восстановлению германского военно-промышленного потенциала. В этих условиях 12 мая 1926 Пилсудский осуществил военный переворот и установил в стране «санационный» режим; вплоть до своей смерти 12 мая 1935 он прямо или косвенно контролировал всю власть в стране. Коммунистическая партия была запрещена, а политические процессы с приговорами на длительные тюремные сроки стали обыденным делом. По мере усиления германского нацизма вводились ограничения на почве антисемитизма. 22 апреля 1935 была принята новая конституция, которая значительно расширила власть президента, ограничив права политических партий и полномочия парламента. Новая конституция не получила одобрения оппозиционных политических партий, и борьба между ними и режимом Пилсудского продолжалась вплоть до начала Второй мировой войны.

Руководители новой Польской республики пытались обезопасить свое государство путем проведения политики неприсоединения. Польша не стала присоединяться к Малой Антанте, в которую входили Чехословакия, Югославия и Румыния. 25 января 1932 был заключен договор о ненападении с СССР.

После прихода к власти в Германии Адольфа Гитлера в январе 1933 Польше не удалось установить союзнических отношений с Францией, тогда как Великобритания и Франция заключили «пакт о согласии и сотрудничестве» с Германией и Италией. После этого 26 января 1934 Польша и Германия заключили пакт о ненападении сроком на 10 лет, а вскоре был продлен срок действия аналогичного договора с СССР. В марте 1936, после военной оккупации Германией Рейнской области, Польша вновь безуспешно пыталась заключить соглашение с Францией и Бельгией о поддержке их Польшей в случае войны с Германией. В октябре 1938, одновременно с аннексией гитлеровской Германией Судетской области Чехословакии, Польша оккупировала чехословацкую часть Тешинской области. В марте 1939 Гитлер оккупировал Чехословакию и выдвинул территориальные притязания к Польше. 31 марта Великобритания, а 13 апреля Франция гарантировали территориальную целостность Польши; летом 1939 в Москве начались франко-англо-советские переговоры, направленные на сдерживание германской экспансии. Советский Союз в этих переговорах потребовал себе право на оккупацию восточной части Польши и одновременно вступил в тайные переговоры с нацистами. 23 августа 1939 был заключен германо-советский пакт о ненападении, секретные протоколы которого предусматривали раздел Польши между Германией и СССР. Обеспечив советский нейтралитет, Гитлер развязал себе руки. 1 сентября 1939 нападением на Польшу началась Вторая мировая война.

Поляки, не получившие вопреки обещаниям военной помощи со стороны Франции и Великобритании (обе они объявили войну Германии 3 сентября 1939), не могли сдержать неожиданное вторжение мощных моторизованных немецких армий. Положение стало безнадежным после того, как 17 сентября советские войска напали на Польшу с востока. Польское правительство и остатки вооруженных сил перешли через границу в Румынию, где были интернированы. Польское правительство в изгнании возглавил генерал Владислав Сикорский. Во Франции были сформированы новые польская армия, военно-морские и военно-воздушные силы общей численностью 80 тыс. человек. Поляки сражались на стороне Франции до ее поражения в июне 1940; затем польское правительство перебазировалось в Великобританию, где переформировало армию, которая позже воевала в Норвегии, Северной Африке и Западной Европе.

Немецкая оккупация

Немецкая оккупация Польши отличалась особой жестокостью. Гитлер включил часть Польши в состав третьего рейха, а остальные оккупированные территории преобразовал в генерал-губернаторство. Все промышленное и сельскохозяйственное производство Польши было подчинено военным нуждам Германии. Польские высшие учебные заведения были закрыты, а интеллигенция подвергалась преследованиям. Сотни тысяч людей были заняты принудительным трудом или заключены в концентрационные лагеря. Особой жестокости подверглись польские евреи, которых сначала сосредоточили в нескольких крупных гетто. Когда в 1942 главари рейха приняли «окончательное решение» еврейского вопроса, польские евреи были депортированы в лагеря смерти. Самым крупным и наиболее печально известным нацистским лагерем смерти в Польше стал лагерь рядом с городом Освенцим, где погибло более 4 млн. человек.

Польский народ оказывал нацистским оккупантам как гражданское неповиновение, так и военное сопротивление. Польская Армия Крайова стала самым сильным движением Сопротивления в оккупированной нацистами Европе. Когда в апреле 1943 началась депортация варшавских евреев в лагеря смерти, Варшавское гетто (350 тыс. евреев) восстало. После месяца безнадежной борьбы без какой-либо помощи извне восстание было подавлено. Немцы разрушили гетто, а уцелевшее еврейское население депортировали в лагерь смерти Треблинка. После нападения Германии на Советский Союз 22 июня 1941 польское эмиграционное правительство под британским давлением заключило договор с Советским Союзом. По этому договору восстанавливались дипломатические отношения между Польшей и СССР; советско-германский пакт относительно раздела Польши аннулировался; все военнопленные и депортированные поляки подлежали освобождению; Советский Союз предоставлял свою территорию для формирования польской армии. Однако советское правительство не выполнило условия соглашения. Оно отказалось признавать довоенную польско-советскую границу и освободило лишь часть поляков, находившихся в советских лагерях.

26 апреля 1943 Советский Союз разорвал дипломатические отношения с польским правительством в эмиграции, протестуя против обращения последнего в Международный Красный Крест с просьбой о проведении расследования зверского убийства 10 тыс. интернированных в 1939 польских офицеров в Катыни. В дальнейшем советские власти сформировали в Советском Союзе ядро будущего польского коммунистического правительства и армии. В ноябре-декабре 1943 на конференции трех держав в Тегеране между И.В.Сталиным, Ф.Рузвельтом и У.Черчиллем была достигнута договоренность о том, что восточная граница Польши должна пройти по линии Керзона (она приблизительно соответствовала границе, проведенной в соответствии с договором 1939 между германским и советским правительствами).

В январе 1944 Красная Армия пересекла границу Польши, преследуя отступающие немецкие войска, а 22 июля в Люблине при поддержке СССР был создан Польский комитет национального освобождения (ПКНО). 1 августа 1944 подпольные вооруженные силы Армии Крайовой в Варшаве под руководством генерала Тадеуша Коморовского начали восстание против немцев. Красная Армия, находившаяся в этот момент в предместьях Варшавы на противоположном берегу Вислы, приостановила свое наступление. После 62 дней отчаянных боев восстание было подавлено, а Варшава почти целиком разрушена. 5 января 1945 ПКНО в Люблине был реорганизован во Временное правительство Республики Польша.

На Ялтинской конференции Черчилль и Рузвельт официально признали включение восточной части Польши в состав СССР, согласившись со Сталиным, что Польша получит компенсацию за счет немецких территорий на западе. Кроме того, союзники по антигитлеровской коалиции договорились, что в Люблинское правительство будут включены некоммунисты, а затем в Польше будут проведены свободные выборы. Станислав Миколайчик, который ушел в отставку с поста премьер-министра эмиграционного правительства, и другие члены его кабинета вошли в состав Люблинского правительства. 5 июля 1945, после победы над Германией, оно было признано Великобританией и США как Временное правительство национального единства Польши. Правительство в эмиграции, которое в это время возглавлялось руководителем Польской социалистической партии Томашем Арцишевским, было распущено. В августе 1945 на Потсдамской конференции было достигнуто соглашение о том, что южная часть Восточной Пруссии и территории Германии восточнее рек Одер и Нейсе передаются под польское управление. Советский Союз предоставил Польше также 15% из 10 млрд. долл. репараций, которые должна была заплатить побежденная Германия.

После Второй Мировой Войны

Из второй мировой войны Польша вышла принципиально новым государством по сравнению, с тем, которым она являлась в межвоенный период. Формирование на последнем этапе войны нового мирового соотношения сил и обусловленная этим политика великих держав, признавших разделение Европы на сферы влияния, где к зоне безопасности СССР отходила Восточная Европа, привели к радикальным изменениям в Польше. Это выразилось в утверждении в стране коммунистического режима, изменении в ней социально-экономического, политического строя, внешнеполитической ориентации, а также привело к значительным территориальным и демографическим изменениям в составе населения и численности жителей Польши.

Территориальные изменения являлись следствием изменения границ Польши после войны. Обозначенная в Потсдаме западная граница страны, носившая де юре временный характер, проходила вдоль рек Одры и Нисы Лужицкой; восточная граница была обозначена вдоль так называемой линии Керзона (через Гродно, Брест, восточнее Перемышля до Карпат) с некоторыми отступлениями в пользу Польши. К Польше отошли часть территории Восточной Пруссии, а также бывший вольный город Гданьск. Площадь присоединенных земель составила 101 тыс. км2, то есть около 33% новой территории страны, при этом общая территория страны по сравнению с довоенной уменьшилась на 78 тыс. км2. Таким образом, изменилось место, занимаемое страной на географической карте - Польша оказалась значительно "подвинутой" на Запад, к центру Европы.

Географические "подвижки", а также последствия гитлеровской политики по истреблению еврейского населения страны привели к изменениям в ее демографической ситуации. Территории, которые отходили к Польше после окончания войны, были заселены многочисленными группами непольского населения: на Западе страны - немцами, на востоке - украинцами и белорусами. Кроме того, в Польше проживали немногочисленные чешские и словацкие национальные меньшинства, а также еврейское население (из 3 млн 350 тыс. удалось спастись 50 тыс. евреев, число которых возросло за счет репатриации, а также реэвакуации из СССР). В то же время около 3 млн поляков остались за пределами страны на территориях, которые после проведения восточной границы оказались включенными в состав советской Литвы, Белоруссии и Украины. Большая польская эмиграция находилась в Германии, Франции, Югославии, Чехословакии, в США и Южной Америке.

Политика новой власти в решении национального вопроса в 1944-1947 гг. состояла в "проведении планового и хорошо организованного переселения национальных меньшинств и возвращении поляков в страну." В результате осуществления этой политики Польша стала практически моноэтническим, "польским" по своему национальному составу государством. Уходящая корнями в ХIX век идея образования государства, где население представляет коренной народ - концепция "государство=народ" оказалась реализованной на практике польскими коммунистами в 1944-1947 гг. Целью данной статьи является проследить, каким образом Польша превратилась в 1944-1947 гг. в однородную по своему национальному составу страну, и в результате каких процессов, начиная с конца XIX в. произошли эти изменения.

Концепция «национального государства поляков»

Концепция построения Польши как "национального государства поляков" родилась во второй половине XIX века и являлась составной частью процесса формирования современных наций в Европе. Стремление положить национальный принцип в основу построения государства появилось в освободительных движениях угнетенных народов тогдашних империй. Впервые эта идея была сформулирована в 1851 г. в трактате итальянца Паскуале Станислао Мандзини "Della nationalita come fondamento der dirito delli genti". Корнями она уходила в концепции Локка, Руссо, Канта, тезисы американской Декларации независимости и французской Декларации прав человека и гражданина. Подобная идея стала интегральной частью польской политической мысли. Первая мировая война вызвала значительную активизацию движений, направленных на национальное возрождение, в особенности в многонациональных империях России и Австро-Венгрии. Во влиятельных политических элитах стран Европы и особенно Соединенных Штатов идея построения национальных государств или принцип нации как основы для построения государства (the principal of nationality) нашла широкую поддержку. К сторонникам этих идей принадлежал Теодор Рузвельт, который еще до Вудро Вильсона заявил, что Европа должна быть построена "на основе принципа национальностей". Этот принцип позже в мае 1916 г. поддержал В.Вильсон, который выдвинул тезис о том, что народ имеет право на построение своего национального государства.

В 1918 г. в Версале после поражения центрально-европейских держав в войне собралась мирная конференция, чтобы решить вопрос о контурах нового политического устройства Европы. На ней национальный принцип был признан в качестве основополагающего при построении новых государств. Составной частью национального принципа являлось "право наций на решение вопроса о своей судьбе" - принцип самоопределения наций. В октябре 1918 г. Межсоюзническая парламентская комиссия, в которую входили представители Франции, Бельгии, Великобритании и Италии, подтвердила первостепенное значение соблюдения обоих этих принципов при построении новых государств. Эти принципы, независимо от действительных интересов великих держав, принимавших решения в Версале, согласовывались с тогдашними устремлениями европейской общественности и рассматривались в тот период как торжество идей свободы, уважения прав малых народов. (В то время мало кто понимал двойственный характер этих принципов, так как народы Европы находились на этапе исторического развития, когда появление собственного государства являлось неотъемлемым условием их дальнейшего развития.)

Победа в Версале национального принципа в подходе к построению послевоенных государств носила мнимый характер. Такая политика могла быть реализована только частично, так как уже на конференции обнаружилось, что национальные границы практически невозможно было провести и выявилась проблема национальных меньшинств, которые должны были стать частью новых государств - Польши, Чехословакии, Венгрии и т.д. Для решения этой проблемы были предложены два варианта: это переселение и гарантия свободного развития национальных меньшинств. Идея переселений посредством обмена населения была предложена еще в 1916 г. швейцарцем французского происхождения Жоржем Монтадоном. По его мнению, это был прямой путь к реализации концепции этнически однородного национального государства. После I мировой войны только на Балканах решились на переселение национальных меньшинств... основой переселения стали турецко-болгарский договор 1913 г., предусматривавший обмен населения в приграничных районах; подписанная в 1919 г. в Нейи греческо-болгарская конвенция и в 1923 г. в Лозанне аналогичная греческо-турецкая конвенция. Ни один из тогдашних ведущих политиков не выдвигал проектов переселения национальных меньшинств в других районах Европы, кроме балканского. А сам балканский опыт оценивался в тот период негативно, учитывая прежде всего большие экономические и социальные затраты, которые вызвала эта операция.

На конференции в Версале предпочтение было отдано концепции охраны прав национальных меньшинств, а не идее переселения. Возрожденные и новообразованные государства, которые согласно версальским постановлениям взяли на себя обязательства по охране прав национальных меньшинств, не были полностью согласны с этой системой, Они обращали внимание на то, что она не распространяется одинаково на всех членов образующейся в тот период Лиги Наций. Первым трактатом об охране прав нацменьшинств явился Малый Версальский трактат от 28 июня 1919 г. с Польшей. Немного позднее аналогичные обязательства были возложены в специальных трактатах на Чехословакию, будущую Югославию, Румынию и Грецию; в мирных договорах - на Австрию, Венгрию, Болгарию и Турцию; а в форме декларации эти обязательства были поданы Лиге Наций Албанией, Финляндией, Эстонией, Литвой и Латвией. Система охраны прав национальных меньшинств, являвшаяся краеугольным камнем послеверсальской Европы, не смогла предотвратить конфликтов, не привела к нормализации отношений между национальными меньшинствами и титульными нациями в странах Центральной и Восточной Европы. В результате появились новые конфликтогенные ситуации, одной из которых являлась проблема венгерского меньшинства в Чехословакии и Румынии. Кроме того, Чехословакия обвиняла Польшу в дискриминации чехов в стране, а поляки - в отсутствии свобод для национальных меньшинств в Чехословакии. Наиболее отчетливо провал системы охраны прав национальных меньшинств в первой половине XX в. проявился в неспособности Лиги Наций предотвратить преследования евреев в III Рейхе.

В Версале вопрос о границах возрожденного польского государства относился к числу наиболее сложных. Западные державы пришли к заключению, что Польша должна получить только области с преобладающим польским населением. Польские представители политической элиты, принимавшие участие в конференции, политики в самой стране, не были едины по всему комплексу вопросов, связанных с построением национального государства. Противоречия касались вопросов о том, каковы должны стать границы Речи Посполитой и тем самым - останется ли она многонациональным государством или же будет стремиться к моноэтничности. Выбор каждого из этих вариантов вел к последующим дилеммам: при первом варианте необходимо было определить характер будущего государства и место в нем национальных меньшинств, при втором варианте - определиться в вопросе о путях достижения национальной однородности населения страны.

Когда польские политические элиты за дипломатическим столом формулировали вопрос о границах возрожденного государства, выбор ограничивался несколькими вариантами: государство, суженное до этнически польских территорий (хотя в тех условиях, учитывая наличие огромной еврейской диаспоры, такое государство тоже не могло быть полностью однородным); государство, включающее более широкие, чем этнически польские, территории: оно обеспечивало бы преимущества для польского населения и создавало условия для успешного экономического развития страны; государство, которое носило бы многоэтнический характер (походило бы в той или иной степени на Речь Посполитую до ее разделов), где государственный принцип превалировал бы над принципом построения национального государства. В реальности конкурировали между собой две последние концепции, которые являлись продолжением реальной политики. Перовую из них представлял крупный польский политик, глава ведущей партии национальные демократов Р.Дмовский, а вторую - Ю.Пилсудский.

Национальные демократы, в отличие от других партий Польши открыто выступали со своими программами по территориальному вопросу. Какие территории включала в начале XX в. пресловутая "земля польского народа", о которой много говорили политики разных направлений? Должна ли она была простираться до Днепра и включать Силезию и Западное Поморье? Дмовский не скрывал, что, по его мнению, польское государство не должно было быть этнически гомогенным. Он считал, что Польша обязана включать не только этнографически польские районы, но и территории, где присутствовал сильный польский элемент. Следствием такой позиции в территориальном вопросе явилась нота от марта 1917 г., поданная Р.Дмовским государственному секретарю в английском Форин оффис лорду А.Бальфуру. Выступая в качестве лидера национальных демократов, будущий глава Польского национального комитета (официальное польское представительство за границей с августа того же года), пытался донести до англичан территориальную программу своей партии в этом вопросе. Согласно словам Дмовского возрождающаяся Польша не могла быть ограничена ни историческими (слишком широкими), ни этническими (слишком узкими) рамками. Территория будущего государства должна была включить: "1. Польшу австрийскую - Галицию и часть австрийской Силезии; 2) Польшу российскую - Королевство Польское и ковенскую, виленскую, гродненскую, часть минской губерний и Волынь; 3) Польшу немецкую - исторические земли... Познань, западную Пруссию с Гданьском, затем Верхнюю Силезию и южный пояс Восточной Пруссии."

Дмовский не мог не понимать, что выступая с подобной программой, он противопоставлял себя господствовавшим в западноевропейских политических кругах и в США в тот период идеям восстановления Европы на национальной основе. В то же время опасения, что педантичное следование глав конференции этому принципу может привести к урезанию территории Польши до ее этнических территорий, что, по мнению Дмовского, привело бы в будущем к исчезновению польского государства, заставляли его высказывать свои оппозиционные взгляды. На заседании возглавляемого им Польского национального комитета в марте 1919 г. он признавал, что самым слабым "пунктом польской территории является земля, находящаяся к востоку от Бреста. Эта территория, как и гродненская губерния, - это сторона, где проживает компактное непольское население, но несмотря на это, учитывая географический фактор эту землю нельзя от Польши отрезать." Дмовский признавал, что и в восточной Галиции польское население находится в меньшинстве. Однако он обосновывал оправданность планов присоединения этих районов к Польше, помимо стратегических, и идеологическими факторами: якобы неготовностью проживавших на этих территориях народов к созданию собственной государственности.

Идеалом партии национальных демократов являлось однородное по национально-польскому составу государство. Однако следование такому идеалу в тех условиях означало бы согласие на уменьшение территории польского государства до модифицированной версии Княжества Варшавского, на что, как видно из вышеприведенных высказываний Дмовского, национальные демократы не хотели идти. Выход из этой ситуации партийные круги видели во временном сохранении многонационального характера страны. Логика дальнейших рассуждений была такова: этнической дифференциации страны нельзя избежать, но необходимо, если не ликвидировать, то существенным образом ее ограничить. Система мер в этом направлении должна была включать меры по форсированной полонизации национальных меньшинств, их ассимиляции, а в отношении тех элементов, которые не поддавались данным мерам - изоляции. Понимание Дмовским истории как процесса "неравномерного созревания народов" неизбежно приводило в действительности к межнациональным конфликтам. Так, он не отрицал за украинцами и белорусами права на собственные национальные устремления, но, по его мнению, они должны были быть полонизированы, так как уступали полякам по уровню культуры и национальной зрелости. Конечным результатом проведения подобной политики должно было быть появление национального государства в Польше. В целом доктрина национальных демократов противоречила взглядам на национальное государство представителей политических кругов, воспитанных в либерально-демократической, социалистической, а также консервативной традиции. В то же время территориальные проекты и идущие вслед за этим наметки в вопросе национальной составляющей польского государства, возникшие в консервативных и социалистических кругах, не очень отличались от требований национальных демократов. Так, в 1915 г. авторы-социалисты писали о том, что будущая Польша должна включать Королевство Польское, Галицию, Тешинскую Силезию, Опольскую Силезию, Познань и Западную Пруссию, т.е. районы, где поляки составляли 62,6% от всего населения.

Существенные противоречия с национальными демократами обозначались, когда речь шла об определении места национальных меньшинств в польском государстве. Так, польские социалисты и лидеры, набиравшего политический вес крестьянского движения видели в государственных связях основной фактор, который должен был объединить всех граждан Польши независимо от их религиозных убеждений и национальной принадлежности. Именно польское гражданство должно было стать интегрирующей составляющей, которая объединяла бы различные этнические и культурные группы населения. По замыслу - в перспективе это должно было бы привести к образованию в стране "государственного народа". Следует отметить, что несмотря на свою привлекательность последние концепции носили умозрительный характер, не учитывая конкретную ситуацию в отношениях между народами, которые были включены в возрожденную Польшу. Теоретическая борьба вокруг вопроса о национальном государстве в Польше и об определении его границ на самом деле отражала подход польских политических кругов к проблеме геополитического места страны в Европе и к проблеме границ, и в особенности границ на востоке. Р.Дмовский и его сторонники считали, что поскольку главным источником опасности для Польши является Германия, то в ее состав должны войти Вильно (Вильнюс) с прилегающим округом, Западная Белоруссия и Западная Украина. В этом государстве поляки должны были составлять не менее 60% населения.

Пилсудский главную опасность видел в России. Поэтому он считал необходимым ослабить ее, оторвав национальные окраины. Литва и Белоруссия затем создали бы с Польшей федеративное государство, а Украина заключила бы с ней военно-политический союз, направленный против России. Если при определении северных, западных и южных границ Польша вынуждена была считаться с провозглашенным в Версале этническим принципом, то свою восточную границу она обозначала вооруженным путем, нарушая этнические границы, абстрагируясь от 13-го пункта вильсоновской программы, согласно которому независимая Польша "должна включать территории, заселенные исключительно польским населением". Перепись 1921 г. показала, что в воеводстве станиславском украинское население составляло 70%, в волынском - 68%, в тарнопольском - 50%. В то же время несмотря на плебисциты, в состав польского государства не вошли территории на западе с плотным польским населением - Опольская Силезия, часть Верхней Силезии, Вармия, Мазуры и т.д. Национальные меньшинства, самыми крупными из которых были украинцы (14,3%), евреи (7,0%), белорусы (5,9%) и немцы (4,7%) составляли более 30% населения страны в межвоенный период.

На практике победила концепция национального государства Р.Дмовского, партия которого находилась у власти до 1926 г., а затем продолжала оказывать определяющее влияние на политику правительства вплоть до 1939 г. Польша стала унитарным государством, последовательно отказывавшим своим национальным меньшинства в праве на территориальную и культурную автономии. С момента утверждения государственных границ Польши и на протяжении всего межвоенного периода национальные антагонизмы превалировали в ней над тенденциями к сосуществованию между различными народами. Только еврейское население страны поначалу отнеслось "к польской государственности позитивно и лояльно", хотя в 1930-е гг. ситуация изменилась в связи с ростом антисемитизма в политике правящих кругов в стране. Литовское население стремилось к тому, чтобы Вильно (Вильнюс) и Виленская область, захваченные Польшей и отошедшие к ней в 1922 г., были возвращены Литве. Немецкое население Великой Польши, Гданьска и Гданьского Поморья и отошедшей к Польше части Верхней Силезии практически весь межвоенный период, за исключением кратких временных этапов, находилось в оппозиции к польскому государству. Украинцы в союзе с польскими коммунистами, проиграв в борьбе за образование самостийной Украины, требовали или же присоединения Волыни и восточной части Малой Польши к Украинской Советской Социалистической Республике или же настаивали на предоставлении им территориальной автономии.

На протяжении всего межвоенного периода в стране происходило ослабление государственной интеграции. В большой степени это было вызвано ошибками правящих кругов страны. Однако не все от них зависело. Ситуация складывалась так, что для достижения консенсуса с национальными меньшинствами, особенно на востоке страны, польское государство должно было бы отказаться от своего национально польского характера и превратиться в "организацию национальных коллективов". Это было бы возможно, если бы польское государство возникло, по замечанию одного из украинских депутатов Сейма, "по добровольному согласию входящих в него народов". В Польше это необходимое условие отсутствовало, особенно учитывая характер очерченных в 1918-21 гг. границ. Анахронизмом оказались надежды, что после распада Российской империи и Австро-Венгрии возникнет "братская Речь Посполитая" как союз польского, украинского и литовского народов. В 1918 г. каждый из этих народов стремился к созданию собственного национального государства и тем самым попадал в конфликт с другими народами. Можно представить, что в случае последовательного соблюдения 13-го пункта Вильсона Польше удалось бы достичь более сбалансированного соотношения национального состава населения в смешанных районах. В то же время не было возможности, как и в случае с Чехословакией, Румынией, Венгрией, Литвой, Латвией и Эстонией, чтобы Польша в 1918 г. возникла как моноэтническое государство. Выход из той ситуации был один (как и было постановлено в Версале) - создание системы международной охраны прав и международных гарантий свободного развития национальных меньшинств.

В 1930-е гг. польская политика в том вопросе все более эволюционировала в направлении национализма. Правительственный лагерь, находившийся в противостоянии с отодвинутыми от власти национальными демократами, воспринял и реализовал многие их идеи в национальном вопросе. Выражением этих тенденций являлась денонсация Польшей в 1935 г. договора об охране прав национальных меньшинств от 1919 г. Шагом в этом же направлении являлась разработка системы антиеврейских законов, которые правительство собиралось проводить в жизнь. Так, Министерство иностранных дел работало над программой широкой еврейской эмиграции из страны (лишь формально носившей добровольный характер). Велась работа над законами, которые должны были лишить гражданских прав около полмиллиона польских евреев, существовали планы введения принципа национальной пропорциональности в отдельных профессиях. Такая крайняя программа была отклонена, но процесс "укрепления польского характера" государства усиливался. Позиция различных польских правительств в 1930-е гг. "прошла радикальную эволюцию: от нереализованной программы государственной эволюции до плана полонизации страны, близкого концепциям национальных демократов", - пишет польская историография.

В период Второй мировой войны в условиях немецкой оккупации национальные проблемы в Польше приобрели новый масштаб. Война сформировала своеобразную форму национального самосознания как у поляков, так и среди национальных меньшинств. Жизнь человека зависела от того, кем по национальности он являлся в глазах оккупационных властей - поляком, евреем или украинцем. Та навязанная извне общность национальной судьбы усиливала формирование национальной самоидентификации, укрепляя связи по национальному признаку и рождала солидарность внутри национальных групп. Одновременно война обострила национальные противоречия между различными народами и довершила раскол польского общества по национальному признаку. Следует отметить, что эти антагонизмы достигли остроты уже в последние предвоенные годы, а немецкая политика, разделившая общество "по степени опасности быть уничтоженным по национальному признаку", довершила в нем раскол.

Рост антагонизма наблюдался в отношениях между всеми, проживавшими в Польше народами. Трагическая судьба польских евреев не привела к налаживанию сотрудничества между поляками и евреями. Этому препятствовал целый набор факторов. Так, среди оккупированных государств Европы, Польша была единственной страной (если не учитывать при этом захваченных гитлеровцами районов Советского Союза), в которой за помощь евреям грозила смертная казнь. Важной помехой для оказания помощи являлась также слабая ассимиляция еврейского населения страны. Подход к войне с немцами как к борьбе исключительно польского народа, принятый в подпольных кругах, ориентированных на эмигрантское правительство в Лондоне, также оказывал негативное воздействие. Кроме того - сохранявшийся с довоенных времен и широко распространенный антисемитизм. В этих условиях позиция поляков, которые помогали спастись евреям, и тех, которые сотрудничали с немцами в преследовании их, не отражала отношения к данной проблеме польского общества в целом. Типичной являлась позиция невмешательства - именно ее ставили в вину полякам обреченные на уничтожение польские евреи. На ее формирование сильное воздействие оказала использовавшаяся немцами социотехника: изолировав евреев в гетто, они формализовали разделение общества на поляков и евреев, на "своих" и "чужих", приведя к углублению антагонизма евреев в отношении поляков и поляков в отношении к евреям.

Еще большей степени напряженности достигли отношения поляков с другими национальными меньшинствами, проживавшими в межвоенной Польше, в первую очередь с украинцами. Немецкая политика "кнута и пряника" привела к росту надежд со стороны украинцев на получение независимости Украины из рук немцев. В результате в украинском национально-освободительном движении укрепились крайне националистические силы, которые были враждебно настроены против поляков. В то же время с польской стороны (возможности которой в условиях оккупации были ограничены) отсутствовали какие-либо действия, направленные на создание противовеса немецкой политике в украинском вопросе. Политические круги Польши не препятствовали тем украинским силам, которые будущее независимой Украины связывали с сотрудничеством с немцами.

Враждебность к полякам украинских националистов и поддерживавшего их украинского населения Волыни и Подолии послужили серьезным фактором для истребления поляков, организованного в 1943 г. в этом районе. Подобные меры, по мнению их организаторов, должны были "подготовить" эти земли к включению их в будущую самостийную Украину. Мотив выступления украинцев против поляков был напрямую выражен в одной из листовок, где говорилось: "Пришло время, когда 40-миллионный украинский народ будет свободным: Кто не украинец, того ожидает смерть на украинской земле."В многочисленных донесениях в Лондон эмигрантскому польскому правительству от руководства Армии Крайовой (АК) докладывалось: "На территории Волыни украинские военные организации, руководимые бывшими офицерами армии Петлюры:, а также ОУН: начали массовые убийства польского населения: Число жертв уже превысило 2 тыс. человек..." Подобную информацию из сборника документов Армии Крайовой можно цитировать целыми страницами. При этом число жертв среди мирного польского населения постоянно росло. В результате наблюдалось массовое бегство поляков с этих территорий. Согласно немецким источникам, в середине 1944 г. в Генеральном губернаторстве (часть расчлененных немцами польских территорий, не включенных в состав Рейха) находилось около 300 тыс. беженцев из Волыни и Подолии.

Польские власти в эмиграции и руководство АК отдавали себе отчет, что среди украинцев, белорусов и литовцев доминировали антипольские настроения. В то же время эти власти, как представляется, не использовали тех небольших шансов на сглаживание конфликта, которые имелись, на подержание диалога с настроенными благожелательно в отношении поляков украинскими политическими группами. Это было необходимо, если, как планировалось в Лондоне, после войны поляки и украинцы собирались жить в одном государстве. Таким государством, на которое продолжало ориентироваться эмигрантское правительство в Лондоне и руководство АК в стране, должно было быть возрожденное государство "польского народа". Оккупация показала необходимость новой программы относительно национальных меньшинств, которая учитывала бы ситуацию периода войны с ее поляризацией отношений между народами Польши. Подобная программа отсутствовала как у польского правительства в Лондоне, так и у политических сил в стране, ориентировавшихся на Запад.

Эти силы понимали значение национального вопроса в Польше. Так, Лондон, его делегатура в стране и руководство АК осознавали, что их требования возврата к границам Польши на востоке, которые она имела до 1939 г. (даже если не пришлось бы учитывать позицию СССР), привели бы к вооруженному конфликту с украинцами. Однако эти круги, не предлагая какого-либо решения вопроса, ограничивались лишь декларациями общего характера о правах национальных меньшинств. При этом обозначились противоречия между концепциями сохранения национального государства в Польше и провозглашавшимся принципом равноправия других национальностей в стране. С этой точки зрения симптоматична декларация от 1944 г. Совета национального единства - подпольного парламента, состоявшего из 4-х партий, поддерживавших лондонское польское правительство. В ней говорилось о "польских целях в войне". В части, посвященной национальным меньшинствам, было обозначено, что признание их прав после войны напрямую зависело от их верности государству и позитивного отношения к правам и интересам польского народа, что автоматически ставило поляков в позицию народа-суверена по отношению к другим народам.

Как лондонское польское правительство и партии, действовавшие в подполье в стране, представляли себе организацию мер по обеспечению лояльности украинцев, литовцев и белорусов в послевоенном государстве? Этот вопрос не был проработан, и представители данных политических сил отделывались общими словами, не отвечавшими сложившимся реальностям того времени. В то же время такие партии, как партия польских социалистов, пытались (не всегда успешно) ответить на этот и другие вопросы относительно национальных меньшинств. Отступив от выдвигавшегося ими же до войны лозунга предоставления автономии меньшинствам, они начали связывать идею решения национального вопроса с демократизацией жизни и реализацией планов политического самоуправления в стране, где национальным меньшинствам должно было быть предоставлено полное и равное участие в рамках польской национальной государственности. Такую же позицию в вопросе о национальных меньшинствах занимало и людовское движение. Партия национальных демократов и в военное время не изменила своим взглядам по этому вопросу. С точки зрения эндэков, как их называли, методами решения этого вопроса в послевоенной Польше должны были стать колонизация районов, на которые будет распространяться территория страны, их полонизация, ограничение гражданских прав ряда народов (запрещение для немцев и евреев владеть землей) и т.д.

Вопреки утверждениям, что переселение народов как средство решения проблемы национальных меньшинств характерно для тоталитарных режимов, отчетливо видно, что идея массовых переселений - имелись в виду немцы - нашла своих сторонников в демократических политических кругах различных стран в период войны. Известно, что в 1942 г. и позднее Э.Бенеш выступал с идеями переселения судетских немцев; Ф.Д.Рузвельт еще в 1943 г. одобрил, а в 1944 г. подтвердил свою позицию относительно переселения немецкого населения из Восточной Пруссии, которая должна была отойти к Польше; У.Черчиль в выступлении в Палате представителей в 1944 г. связал вопрос об изменении послевоенных границ в Европе с вопросом о переселении народов (только позднее под влиянием перемен в международной ситуации он изменил свою позицию в этом вопросе). Одобрение этими кругами планов массовых переселений по национальному признаку являлось в большой степени следствием нарушения III Рейхом элементарных прав человека: широко признавалось, что немцы сами поставили себя вне норм цивилизованного общества. Однако причина одобрения переселений как средства решения проблемы национальных меньшинств не сводилась только к этому фактору. В поддержке идеи переселений проявилось разочарование в системе охраны прав национальных меньшинств, которая потерпела крах в межвоенный период. Кроме того, учитывался факт углубления противостояния между народами, веками жившими друг рядом с другом.

Польское эмигрантское правительство в своих меморандумах, рассылавшихся правительствам союзников, ограничивалось предложениями переселения немцев с территорий, которые должны были отойти к Польше. Учитывая разногласия с СССР по вопросу определения границы на востоке страны, оно не могло обращаться с подобными проектами решения проблемы национальных меньшинств в восточных районах страны.

Планы западных союзников в вопросе переселений в этом районе появились после признания претензий СССР на западную Украину, Западную Белоруссию и Литву. Во время одной из дискуссий о будущих границах Польши, проходившей в Тегеране, Рузвельт спросил у Сталина, задумывался ли тот об обмене населением в данном районе. Сталин отвечал, что видит возможность проведения подобных мероприятий. После конференции эту идею поддерживал У.Черчилль, когда он пытался получить согласие польского эмигрантского правительства на границы на востоке страны в варианте, сложившемся после 1939 г. и устраивающем СССР. В январе 1944 г. бывший премьер-министром лондонского правительства Ст.Миколачик уведомил своего представителя в стране, что британский премьер предложил ему следующий проект: "Английское правительство выступает за сильную, независимую, национально объединенную Польшу (подчеркнуто мною - Л.М.) в границах, примерно совпадающих с линией Керзона (что в советской интерпретации исключает Вильно и Львов) и линией по Одеру. В этом случае произошло бы переселение всех поляков из восточных районов страны и возвращение поляков, вывезенных в Россию из Польши, а также удаление из Польши украинцев и белорусов. На западе страны имело бы место выселение из Польши немцев (около 7 млн человек)." Однако польское правительство в эмиграции и ее представители в подполье в стране вплоть до конца войны отбрасывали любую мысль об изменении границ на востоке Польши.

Программу переселения национальных меньшинств сформулировали и реализовали на практике польские коммунисты (ППР). Она являлась следствием изменения границ Польши в результате войны и последовательного применения коммунистами национального принципа при построении нового польского государства. После июня 1941 г. произошла стремительная эволюция подхода польских коммунистов к национальным проблемам: они стали предметом их пристального внимания. Слова "народ", "нация" были редкостью в документах межвоенной партии польских коммунистов - КПП. В документах Польской рабочей партии эти слова превратились в основополагающие категории и потеснили все другие классовые и социальные понятия. "...Целью всех польских патриотов является значительное увеличение роли и значения польского народа (подчеркнуто мною. - Л.М.) в общем фронте борьбы против гитлеризма... Это вопрос не только нашего национального самочувствия", - писал видный польский коммунист А.Лямпе в 1942 г.

Уже в первом программном воззвании Польской рабочей партии от января 1942 г. национальная фразеология в стране вышла на первый план, а со временем начала доминировать в партийной публицистике. "Мнение народа", "народ понял", "враг народа" - вот система ценностей, которыми в своих партийных материалах оперировали коммунисты. Если даже согласиться с тем, что такой поворот был в значительной степени тактическим ходом, а не отражением радикальной переоценки ценностей и отказом от интернационалистической классовой идеологии, которой коммунисты руководствовались в межвоенный период, то следует учесть далеко идущие последствия подобных изменения в тактике. Если для части коммунистической элиты смена фразеологии являлась всего лишь камуфляжем, необходимым в условиях борьбы польского народа против немцев, то многие коммунисты восприняли ее как новую реальность и начали осмыслять действительность в национальных категориях. Коммунистическая "народная Польша", о которой много говорилось, должна была быть мононациональным государством. Особо выделяли этот факт коммунисты, пребывавшие в период войны в СССР. При этом они учитывали негативный опыт межвоенного периода в решении вопроса о меньшинствах, наличия слабой общественной поддержки собственной партии в польском обществе.

Все это убеждало ППР в нежелательности присутствия больших непольских национальных анклавов - немцев на западе страны - на территориях, которые должны были отойти к Польше после войны, и украинцев - на востоке. Компактно проживавшие национальные меньшинства, в особенности вышеназванные, могли привести к общественной дестабилизации, осложнить управление обществом и страной в целом, помешать консолидации коммунистического режима. Проблема мононациональности отчетливо звучала у ведущего коммунистического теоретика А.Лямпе, который оперировал понятием "национального принципа при построении государства". Так, в статье "Свобода неразделима" он утверждал: "Написав на наших знаменах лозунг свободы и независимости Польши, стремясь к объединению и возрождению польского народа в собственном государстве, придерживаясь принципа, что судьбу польского народа и польского государства должен решать польский народ, мы вместе с тем выступаем в поддержку свободы, независимости и национального объединения братских соседских народов".

Постулат "объединения польских земель", понятый как "усиление польского духа на западе страны и на Балтике", широко рассматривался в программных материалах коммунистов 1-й дивизии пехоты им. Т.Костюшко от октября 1943 г. В них говорилось, что "внешняя политика должна обеспечить Польше стабильное существование в качестве национального государства, то есть государства, объединившего в своих границах всех поляков и в то же время не стремящегося распространить свое господство на другие народы". Кроме того, в этих документах коммунисты конкретизировали вопрос о территориях, которые должны были, по их мнению, войти в состав польского государства после войны: "Извечные польские земли - Силезия, Вармия, Мазуры... Восточная Пруссия перестанет быть бастионом немецкого империализма на востоке страны... Над Одером встанет польская пограничная стража".

Коммунисты, которые действовали в стране в подполье, делали меньший упор в своих заявлениях на моноэтнический характер послевоенного польского общества. Эта осторожность объяснялась условиями вооруженной борьбы в Польше, где главным врагом для всех национальностей выступали гитлеровцы, и коммунисты расширяли круг своих сторонников за счет представителей национальных меньшинств, как это было с евреями. Особенно в начале, в первом программном воззвании ППР подчеркивалось, что в Польше, за которую они борются, "будет равенство и братское сосуществование всех народов". В первой партийной декларации "За что мы боремся" от апреля 1943 г. об этом, правда, не упоминалось. В другой ноябрьской декларации были представлены в развернутом виде два принципиальных положения - вопрос об "объединении польских земель" и проблема равноправия граждан, независимо от их национальности. В декларации говорилось: "Все польские земли должны быть включены в польское государство. 1. На западе страны и на Балтике мы вновь должны обрести этнографические польские земли... 2. На востоке страны на землях, веками населенных этническим украинским и белорусским большинством, польский народ признававший принцип права наций на самоопределение, не может отказать братскому украинскому и белорусскому народам в праве определить свою государственную принадлежность согласно волеизъявлению народа". Одновременно декларировалось: "Граждане государства трактуются одинаково вне зависимости от их национальной принадлежности. Польская национальность не может являться привилегией по отношению к тем национальным меньшинства, которые живут в границах польского государства."

Со временем второе положение пропало из программных документов ППР. Оно отсутствовало в Манифесте демократических социально-политических и военных организаций (15 декабря 1943г.), в декларации Крайовой Рады Народовой (1 января 1944 г.) - подпольного органа власти левых сил в стране, в Манифесте Польского комитета национального освобождения (1944г.). В них речь шла о возвращении Польше ее исторических земель на западе и возвращении украинских, белорусских и литовских земель советской Украине, Белоруссии и Литве "согласно с волеизъявлением населения, во имя принципа самоопределения наций." Трудно определить, когда в кругах коммунистов в СССР и в стране начали связывать вопрос об изменении границ Польши с вопросами о массовом переселении населения. В то же время знаменательно, что одним из первых шагов правительства левых сил Польского Комитета Национального Освобождения было подписание договоров о переселении польского населения из западных республик СССР, а также белорусского, украинского и литовского населения - из Польши.

В сентябре 1944 г. прибыли делегации из трех советских республик и после переговоров были заключены соглашения: 9 сентября - с УССР и БССР, а 22 сентября - с ЛитССР. Принципы обмена населением во всех трех договорах были одинаковыми. Было договорено, что "взаимной эвакуации" подлежали польские граждане литовской национальности (из Польши - в ЛитССР), польские граждане белоруской национальности - в УССР; в Польшу же возвращались поляки и евреи, которые до 1 сентября 1939 г. имели польское гражданство. Вводился принцип добровольности переселения: в соглашениях было ясно сказано, что лица польской и еврейской национальности имеют право, а не обязанность выезда в Польшу. Польская миграционная политика, проводимая по мере освобождения страны и в первые послевоенные годы, основывалась на двух принципах. Один из них был открыто декларирован: "Осуществляя великое дело национального объединения, правительство Польши организует возвращение в страну всех поляков, пребывающих вне страны." Другой принцип реализовывался скрытно и о нем сказал Б.Берут в своей новогодней речи в 1946 г. ;"Польский народ в результате войны и территориальных изменений перешел из многонациональной страны в мононациональную страну." Польские представители в УССР, БССР и ЛССР делали все возможное, чтобы переселением были охвачены все поляки, которые находились на территориях, присоединенных к СССР. При этом они встречали значительное сопротивление республиканских властей (за исключением Украины). Литва особенно отрицательно относилась к отъезду польского сельского населения, что приводило к обезлюдению деревни в ряде районов. Часть поляков осталась в тех республиках в силу указанных причин, а также из-за нежелания оставлять "землю отцов".

Параллельно с мерами по возврату поляков в страну (кроме переселений из западной Украины, Белоруссии и Литвы, проводилась репатриация и реэмиграция) новая власть в стране осуществляла меры по выселению национальных меньшинств из Польши. Основное внимание с той точки зрения уделялось немцам и украинцам. В отношении них была принята позиция, что их отъезд или пребывание в Польше не должно было являться результатом личных решений, а следствием административных решений. По отношению к немцам принудительный характер переселений демонстрировался властями в открытой форме. По отношению к украинцам этот характер выступал в способах, которыми власти проводили переселение. Акция осуществлялась с помощью армии и ею должно было быть охвачено около 490 тыс. человек.

Власти преследовали при этом цель - подготовить территорию для расселения, возвращавшихся из СССР поляков. Имели значение также планы властей, направленные на "прореживание" перенаселенных районов и улучшения структуры ведения сельского хозяйства. Кроме того, предполагалось, что "чистка" этих районов лишит опоры украинское повстанческое движение и приведет к его исчезновению. Как известно, последней цели не удалось достичь. В отношении евреев политика властей в первые послевоенные годы опиралась на признание их права как на эмиграцию, так и на пребывание в Польше. В то же время, вплоть до 1948 г. польское правительство негласно поддерживало эмиграционные тенденции, создав режим наибольшего благоприятствования для отъезда евреев из страны. В 1945-1948 гг. в Польше существовали 12 сионистских партий и общественных организаций, занимавшихся проблемами отъезда евреев; ЦК евреев в Польше (прокоммунистическая еврейская организация) также имела дело с эмиграцией евреев.

При реализации своей национальной политики коммунисты нашли союзников практически во всех партиях. Польское общество в целом также одобрило идею массовых переселений как пути к моноэтническому государству - некоей Польше для поляков. В 1944-1947 гг. польские коммунисты реализовали планы по созданию моноэтнического государства, которые разрабатывались польской политической мыслью, начиная с Версальской конференции.

Как заключение: проблема национальных меньшинств.

С осени 1989 г. польское государство стало проводить новую политику по отношению к национальным меньшинствам, особенно к меньшинствам, которые признаны коренным или давно осевшим населением. Это белорусы, чехи, литовцы, немцы, словаки, украинцы и часть лемков (которые считают себя то особым народом, то этнической группой украинского народа). Сотни лет на польской земле рядом с поляками живут группы цыган и евреи. Они так давно живут с поляками, что имеют право считаться “туземцами”! То же в известном смысле касается и потомков караимов, армян и татар — сознающих себя поляками, но помнящих о своих особых национальных и религиозных корнях. Интересная группа — староверы, имеющие старые русские корни как по национальному происхождению, так и по исповедуемой ими старой форме православия. Десятки лет живут в Польше и потомки русских политэмигрантов. Почти полвека вместе с поляками греки и македонцы — политические беженцы и их потомки.

Осенью 1989 г. Польша признала общий принцип, который можно сформулировать почти метафорически: я тот, кем себя считаю. И никто не имеет права требовать от меня доказательств, подтверждающих мою национальную принадлежность. Таким образом, государство выступает за личные права каждого гражданина Польши, но скептически относится к групповым правам. Уважение к национальному самосознанию имеет истоком основополагающие права человека и гражданина и в своем глубочайшем смысле совпадает с персоналистическим представлением о человеке как неповторимой личности. “Я не хозяин вашей совести”, — сказал несколько сот лет назад один мудрый польский король из династии Ягеллонов. “Мы, народ Польши...” — так начинается конституция. При демократическом строе первая и основная характеристика — гражданин, а уж потом — национальная принадлежность. Однако в этом случае категорию “народ” следует трактовать как определение не этническое, а политическое, охватывающее всех граждан Польской Республики. Ст.35 конституции гарантирует польским гражданам, принадлежащим к национальным и этническим меньшинствам, свободу сохранения и развития их языка, сохранения обычаев и традиций, развития культуры.

Национальные меньшинства в Польше могут свободно объединяться. Закон об общественных объединениях от 7 апреля 1989 г. подтверждает основополагающий принцип свободы создания объединений. С момента вступления в силу этого закона зарегистрировано около 120 объединений. Органам, отвечающим за государственные и муниципальные школы, вменено в обязанность обеспечить право меньшинств на образование в школах с родным языком обучения, в школах с дополнительным обучением родному языку (классы, межклассные группы) или в двуязычных школах и классах. В министерстве культуры и национального наследия действует департамент культуры национальных меньшинств, поддерживающий постоянные рабочие контакты с основными культурно-общественными объединениями этих меньшинств. Среди главных задач департамента — оказание финансовой помощи культурным мероприятиям и прессе, издаваемой меньшинствами.

В согласии с действующим законом, общественным организациям могут выделяться только целевые дотации на конкретные дела. Это касается и объединений национальных меньшинств, которые сами должны заботиться о содержании своих штатов и помещений, но пользуются средствами из госбюджета на конкретные проекты, например, на издание журналов или организацию смотров художественной самодеятельности и фестивалей искусств.

Вот несколько примеров, которые могут быть признаны символическими:

— в Варшаве действует содержащийся на бюджетные деньги Государственный еврейский театр, где идут спектакли на идише;

— уже более десяти лет в Хайнувке на востоке Польши проводится большой Международный фестиваль церковной музыки;

— уже несколько лет в Гожуве-Велькопольском собираются цыгане на Международные встречи цыганских ансамблей “Романе дивеса”;

— в последние годы под Варшавой проходит всепольский смотр художественных ансамблей национальных меньшинств под девизом “Общность в культуре”;

— благодаря финансовой поддержке министерства культуры и национального достояния выходит пресса национальных меньшинств на многих языках: белорусском, идише, литовском, немецком, цыганском, словацком, украинском, а также на лемковском. Назовем такие издания, как белорусские “Нива” и “Часопис”, литовская “Аушра”, украинские “Наше слово” и “Над Бугом и Нарвою”, лемковскую “Бесиду”, словацкий “Живот”, немецкие “Шлезишес вохенблатт” и “Мазурише шторхенпост”, еврейский ежеквартальный журнал “Иделэ” и “Слово жидовске”, а также цыганский журнал “Пром п о дром”.

Постоянное осмысление отношений большинства с меньшинствами и меньшинств с большинством особенно необходимо в таких странах, как Польша, то есть там, где доминирует одна нация. Численное превосходство может легко переродиться в некий подспудный ассимиляционный нажим. Отношение к национальным и вероисповедным меньшинствам — своего рода зеркало, в котором видит себя нация, численно доминирующая в данной стране. Проблема национальных меньшинств в Польше косвенно связана с долгосрочной стратегической политикой Польской Республики по отношению к соседям и взаимосвязям с соотечественниками, живущими вне исторической родины. Это касается Германии на западе, Чехии и Словакии на юге, Украины, Белоруссии и Литвы на востоке. Добавим сюда и Россию, с которой она граничит на севере, через прибалтийскую Калининградскую область. Добавим также Данию, Норвегию, Швецию и Финляндию, с которыми Польшу соединяет Балтийское море. Не забудем о Латвии и Эстонии. Важность состоит в том, что на востоке Польша граничит с государствами, которые ныне занимают территории, некогда бывшие восточными рубежами шляхетской Речи Посполитой. Много веков подряд Польша стремилась на восток (кстати, от этого страдали ее интересы на севере, западе и юго-западе), поляки всегда господствовали там политически, что влекло за собой глубоко укоренившийся патернализм по отношению к литовцам, белорусам и украинцам. Многовековой разнообразный опыт, огромный цивилизаторский труд многих поколений, всеобщая и устойчивая привязанность польского народа к “кресам”, восточным рубежам былой Речи Посполитой, — все это нелегкое наследие, с которым теперь надо разумно распоряжаться.

Великое переселение народов после II Мировой войны, спровоцированное политической ситуацией, еще больше осложнило и без того непростые отношения между национальностями в Центральной и Восточной Европе. Заметим лишь: довольно символично, что столь важный для поляков город Вильно — теперь столица Литвы и носит литовское название Вильнюс; что овеянный польской легендой Львов — важнейший город Западной Украины, называемый по-украински Львив; что польские города Гданьск, Щецин и Вроцлав по-прежнему будоражат немецкое воображение как Данциг, Штеттин и Бреслау... Серьезный разговор об обязанностях поляков по отношению к согражданам, принадлежащим к национальным меньшинствам, — это в то же время разговор о том, каких они хотят отношений с ближайшими соседями и как живут поляки за пределами Польши. Здесь сплелись три проблемы: поляки — национальные меньшинства; Польша — ее соседи; поляки на родине — поляки за рубежом. Эти три проблемы тонкими нитями связаны между собой, но не зависят одна от другой непосредственно. Национальные меньшинства — не политические заложники. Одно дело — стремление к позитивной симметрии, другое — принцип паритета. Первое означает любые официальные действия Польской Республики, направленные на то, чтобы соседи обеспечивали живущим у них польским национальным меньшинствам возможности защиты их национальной и культурной принадлежности, подобные тем, которыми располагают в Польше “коренные” национальные меньшинства. Второе же заводит в тупик, сводится к инструментальному, крайне политизированному обращению с национальными меньшинствами.

Отношение к национальным меньшинствам — ценность автономная, и нельзя сводить ее к функции взаимоотношений Польши с тем или иным государством и взаимоотношений данного государства с польским национальным меньшинством. Чтобы честно общаться с национальными меньшинствами, осевшими в Польше, и с поляками, живущими в соседних странах, надо четко определить пределы поддержки как требований меньшинств, так и чаяний соотечественников, с надеждой взирающих на родину-мать. Всякое предложение, адресованное меньшинством большинству, должно рассматриваться одновременно в двух аспектах. Во-первых, с точки зрения обязанности доминирующей нации поддерживать культурное самосознание других. Во-вторых, в заботе о территориальной целостности и вообще о безопасности страны проживания. Два эти кардинальных принципа определяют границы того пространства, на котором следует строить необходимые для данного государства внутренние отношения между большинством и меньшинствами, а также взаимосвязи между отечеством и соотечественниками в диаспоре. Это влечет за собой политические последствия. Строя межгосударственные отношения, необходимо постоянно учитывать проблемы национальных меньшинств, основывать эти отношения на принципах равноправия и подлинного партнерства: всякое государство должно прилагать к своим национальным меньшинствам в мире те же критерии, что и к инонациональным меньшинствам на своей территории.

Однако повторюсь: речь идет не о правилах паритета, а о применении единых критериев к действиям, направленным на охрану национальной принадлежности поляков в рассеянии, особенно там, где они составляют осевшее меньшинство, и на охрану духовных потребностей исторических меньшинств в рамках польского государства. Национальные меньшинства функционируют как бы в двух качествах: относительно большинства — как лояльные граждане страны проживания, а сами по себе — как представители народа, обычно объединенного (кроме цыган и части лемков) в другое государство. Эта двойственность может стать для обеих сторон ценностью, но может — и очагом конфликтов. Проблема в том, что обе стороны: и большинство, и меньшинство — отягощены грузом прошлого и стереотипами как старого, так и нового образца.

На протяжении бурной истории Центральной и Восточной Европы не было недостатка в вооруженных конфликтах. Происходили столкновения между соседями. Лилась кровь. Необходимо научиться по другому относиться к окружающим.Меньшинство должно уважать страну своего проживания. Большинство должно избавиться от чрезмерной подозрительности и смириться со своего рода амбивалентностью требований меньшинств: ибо, с одной стороны, меньшинства требуют обеспечить им все права, которыми пользуется большинство, с другой же — неустанно подчеркивают свою инаковость. Эту двойственность необходимо принять и практически признать.

Дьякова Виктория политолог