Кому война, а кому бизнес.
В «Российской газете» 31 августа с.г. опубликована привлекшая наше внимание статья «Пентагон не свел концы с концами». В ней М. Макарычев и Ю. Сайкин постарались выяснить политическую подоплеку отправки в Ирак генерального инспектора министерства обороны США Мика Киклайтер. Оказалось, что по самым примерным прикидкам Пентагон уже недосчитался в Ираке 190 тысяч единиц стрелкового оружия, 115 тысяч шлемов и 80 комплектов обмундирования. По данным военной прокуратуры США и ФБР в Ираке имеют место случаи мошенничества, преступного сговора, взяточничества, подмены продуктов, двойной бухгалтерии. Пресс-секретарь Пентагона был вынужден озвучить несколько неприятных цифр: «5 миллиардов долларов были использованы незаконно во время заключения контрактов с военнослужащими, а 15 миллионов ушли на взятки».
Возможно, что обнародование этих цифр совпало с активной избирательной кампанией в США. Так полагают авторы статьи. Но мы также предполагаем, что, видимо, злоупотребления военных бюджетными средствами достигли таких размеров, что американский президент просто вынужден был вмешиваться. И мы поддерживаем такое решение главы американского государства, поскольку считаем, что закон должен один для всех. В то же время, политика американского президента, детерминированная действиями военных в Ираке, не может не подталкивать к обозначению некоторых параллелей и закономерностей применительно к нашей стране.
Во-первых, назначение А. Сердюкова министром обороны России, как мы уже писали ранее, среди других мотивов, явно свидетельствовало о стремлении главы государства оптимизировать и сделать более эффективным расходование государственных средств, выделяемых на оборону. Ведь очевидно, что финансовых контроль – это часть и политического, и демократического контроля. Поэтому государство, которое увеличивает расходы на оборону, должно лучше контролировать эффективность их расходования.
Во-вторых, военные (не только от Минобороны, но и от других силовых структур) продолжают участвовать в наведении порядка в Северо-Кавказском регионе. Поэтому важно, что и участвующие в регионе, и снабжающие их люди и структуры должны не забыть (случайно, например) о необходимости действовать строго в рамках правового поля. А если кто вдруг забудет, то найдутся люди, структуры (и политическая воля), которые смогут привлечь нарушающих закон – к порядку. То есть, с психологией у военных должно быть все в порядке (если они хотят получать все, что им требуется, то они должны быть всегда готовы отвечать по закону).
В-третьих, в полной мере предыдущее наше наблюдение относится и к оборонно-промышленному комплексу. Монополия на производство тех или иных вооружений или военной техники не должна приводить к их многократному удорожанию. Возможно, что эта проблема волнует не только политическое руководство нашего государства, но и американскую администрацию.
Таким образом, демократический контроль над армией (как, впрочем, и в целом над сферой безопасности и обороны) подразумевает не только «сочинение» планов, программ, указов, приказов и инструкций, регулирующих те или иные вопросы функционирования военной организации государства. Американский опыт показывает, что политическому руководству государства рано или поздно все равно придется заниматься вопросами финансового контроля. Кстати, контроль за качеством распределения и расходования национальных ресурсов, выделяемых на оборону, является одной из функций Министерства обороны как политического института государства.
Сергей Мельков (АВП)