Введение.

Население Японии отличается исключительной гомогенностью, численность которого составляет 126.926 тыс.чел. Менее 1% в его составе приходится на не японцев (Корея (Северная и Южная) - 639.269 чел. Китай - 335.575 чел. Бразилия - 254.394 чел. Филиппины - 144.871 чел.). Наиболее крупную группу национальных меньшинств образуют корейцы - это примерно 700 тыс. чел. Официальным государственным языком является японский, и на нем говорят и этнические меньшинства. Современное японское мышление представляет несомненный интерес для социологов ввиду уникально сочетающихся в нем исконно японских и западных ценностей. Позаимствовав на Западе основные элементы современной демократической институциональной системы, Япония сохранила некоторые традиционные черты национального мышления. Поэтому современное японское мышление можно считать крайне интересным примером “адаптационно-органического сплава национального традиционализма и модернизма”. Решения вопросов о времени и месте начала японской истории, проблема этнического состава и происхождения японского народа является несомненно основной, и избегнуть ее не могли ни японские историки дореформенной Японии, ни тем более современные ученые японцы, занимающие кафедры отечественной истории в японских университетах.

Тем более важна она для определения происхождения и составных элементов японской национальной культуры, - и нынешние историки культуры, как японцы, так и особенно европейцы потратили немало трудов, а еще более остроумия на посильное освещение этой этнической проблемы. Не меньшее значение имеет эта же проблема и для успешного пользования древнейшими историческими и историко-культурными памятниками – этого основного условия исторической науки. Мы имеем перед собою в настоящее время ряд таких памятников – то чисто археологических, в виде находок в курганах, остатков пещерных жилищ и т.п. Существенно важным этот вопрос является и для определения природы носителя исторического процесса в Японии, - самого японского народа, именно с того момента, когда он стал “японским”, начал выступать в вышеуказанном смысле законченного этнического целого. Этническая природа японцев дает о себе знать на всем протяжении японской истории, во всем процессе развития японской культуры. Вопрос об этнической природе японцев формулируется так: считать ли японцев, т.е. тот народ, который уже с древнейших времен выступает как определенное исторически и этнически цело – одним племенем, или же агрегатом, соединением, слиянием нескольких различных племен; в первом случае – является ли он исконным обитателем территории нынешней и исторической Японии, или же он – народ пришелец, народ завоеватель и в таком случае, где его первоначальная родина; если же верно второе – из каких этнических элементов он образовался, результатом слияния каких племен он явился и где искать родину этих племен – в собственно Японии, или же опять где-нибудь в другом месте?

Вопрос этот издавна служит предметом самых серьезных исследований, пристального внимания и оживленной научной полемики. С тех пор, как японцы заимствовали из Европы наряду с рядом культурных институтов и европейскую науку, овладели в сфере истории ее методологией, они приступили к работе над этой проблемой, уже освобожденные от всяких связующих политических и религиозных предпосылок. И за все время новой Японии вопрос этот почти не сходит со страниц научных журналов, освещается в специальных монографиях. 7000 японских островов вкупе составляют территорию, равную двум третям Франции, чуть больше Германии и точно такую же, как американский штат Монтана. Однако из-за обилия гор, нагорий и вулканических зон обитаемы лишь 25% суши. Население Японии - 125 миллионов, то есть почти половина всего населения Соединенных Штатов Америки. А теперь попробуйте согнать половину всех американцев на четвертушку одного-единственного штата Монтана - и вы получите наглядную картину существования на Японских островах. Чуть ли не все специалисты в один голос утверждают, что подъем национализма вызван экономическими успехами японцев. Так ли это? :Действительно, экономическое процветание в Японии формирует чувство законной гордости у японцев. Но может ли богатство служить базой для национализма? Не берусь однозначно утверждать.

Националистические круги Японии объясняют экономические успехи своеобразием японской культуры, традиций, особым мышлением японцев. Несмотря на послевоенную «вестернизацию», Япония сохранила свою самобытность, и прежде всего благодаря ей, как утверждают националисты, японское общество добилось процветания. В японском языке есть несколько слов, которые на первый взгляд синонимичны,— миндзоку (нация), минсю (народ), симин (граждане), кокумин (народ страны). Если слова минсю и кокумин обычно используют в официальных документах, то слово миндзоку любят употреблять националисты. Суть в том, что миндзоку идентичен нацистскому образу народа,— народа расовой чистоты и идейного единства. Японская нация начала формироваться 12 тысяч лет назад на основании 7 племен: Цутигумо, Корбоккуру, Эбису, Кумасо, Хаято, Идзумо, Тэнсон.

Японский национализм как зеркало “души” государства.

Особенности национализма

В Японии издавна сложилась своеобразная и слаженная общественная система, первоосновой которой является понятие “иэ” (дом), или “иэмото” (дом как основа). Толкование термина, естественно, шире чем “семья”. Это скорее можно назвать кланом. “Иэ” – элемент, связанный с феодальными принципами групповой психологии. Связь между родными братьями, образовавшими свои собственные хозяйства, всегда была слабее, чем между главой семьи и зятем, которые живут в одном доме. Жена и невестка – более близкие люди, чем родные сестры и дочери, ушедшие в другие хозяйства. Иными словами, “иэ” – это социальная группа, существующая на основе общего хозяйства и дома, а не кровного родства. Эта модель значительно отличается от многих других, например, европейской, которые основываются в первую очередь на кровном родстве. Кровные связи в японском обществе значительно слабее. Отношение к соседям подчас более внимательное, чес к родственникам. До сих пор человеческие отношения внутри группы рассматриваются как более важные, чем все другие взаимоотношения.. Понятно, что подобная психологическая атмосфера была враждебна любым проявлением индивидуализма. Организация типа “иэ” традиционно поддерживали высокий уровень автономности, взаимной поддержки и опоры на собственные силы. Это были образования, нацеленные на принятие решения через согласование и консенсус. Понятие личной жизни отходило на задний план. Отсюда берет истоки основной принцип японского общества – “корпоративизм”, который представляет собой основу такого явления, как групповая ориентация японцев, или коллективизм.

До Второй мировой войны господствовала система “кокутай” (государственное устройство, буквально “тело государства”), основанная на идеи “духа семьи” на всех уровнях социальной иерархии и регламентирующая все нюансы общественных связей. Но и после войны на образ государства непосредственно накладывается образ патриархальной семьи. Некоторые принципы “иэ” и поныне сохраняются и на уровне самоидентификации японского социума. В сознании общества издавна закрепилась традиция оценки окружения страны сквозь призму японоцентристских представлений. в глазах значительного числа японцев, понятие “мы” противопоставлено всему остальному миру. “Никто не может служить двум хозяевам” – типично японская формула . Согласно результатам длительной дискуссии среди политологов, социологов, историков и антропологов, концепция “иэ” долгое время, вплоть до завершения Второй мировой войны, была центральным элементом японского общества, а затем, как считают многие социологи, оставалась сильным фактором, в заметной мере определяющим самобытность японского мышления и образа жизни. Особенностями японского менталитета являются: традиционная система стремится обеспечить участие в принятии решений максимального числа членов организации, решения принимаются на основе консенсуса всех членов, допущенных к принятию решения.

После Второй мировой войны строительство многоквартирных домов изменило характер соседских связей. Резко выросла мобильность населения. Даже само владение автомобилем создает совершенно иную, более анонимную среду обитания. Все же индивидуальное японское “я” растворяется в коллективе. Можно напомнить, что в общебуддийской трактовке личности отрицается реальность индивидуального “я”. Не менее интересно и лингвистическое отражение индивидуализма. По мнению некоторых специалистов, слово “ватакуси” (“я” в том же смысле, как и в европейских языках) стало достаточно широко употребляться в японском языке лишь в период модернизации страны и проникновения идей индивидуализма. Более широко используется слово “дзибун”, означающее буквально “моя часть”, “моя доля”. То есть личность стремится идентифицировать себя лишь как надлежность окружающей среды, некоего пространства, частью, долей которого она себя считает. Японская личность ориентируется на внешнее пространство, каждый раз соотнося себя с внешним миром. Более того, несмотря на то, что в японском языке существует несколько слов для обозначения “я”, выражающих различные ролевые функции, японцы предпочитают обходиться безличными конструкциями. Это свидетельствует о том, что в языке отсутствует “я” в европейском понимании и что всякое употребление “я” диктуется определенным контекстом. Очевидно, правы те исследователи, которые усматривают в этом признак некоторой вторичности, “условности”, самой личности, стремящейся соответствовать ожиданиям первичной окружающей среды.

Главной причиной самоубийств, по мнению психологов, была и остается потрясающая национальная стыдливость. “Застарелый коллективизм, въевшийся в подкорку японского мозга и не позволяет отдельной личности свободно решать свою судьбу. ” Каждый человек связан с окружающими столь тесно, что, в первую очередь, думает о других, а не себе. Кончают собой выпускники школы, боящиеся провала при поступлении в институты, кончают с собой и выпускники вузов, неспособные реализовать себя в самостоятельной жизни. Самоубийства, возможно, следствие коллективизма, вынуждающего свои поступки совершать так, как делают все. Жизнь с собственным, отличным от общего мнением по традиции кажется мучительнее смерти. Национализм не является для Японии чем-то новым, и лишенное раскаяния изображение Токио своей роли во Второй мировой войне давно и с осуждением сравнивается с анализом послевоенной Германии. Но теперь мы наблюдаем возрождение японского национализма такой силы, что его достаточно, чтобы встревожить соседние страны. Все больше японских политиков перенимают патриотические курсы, которые раньше были уделом правых эксцентриков, выкрикивавших с фургончиков на улицах Токио лозунги в громкоговорители, оглушая пешеходов.

Причин опасаться новой вспышки национализма в Японии было бы меньше, если бы она не была частью эпидемии, охватившей всю Северо- Восточную Азию. Экономический подъем Китая питает пекинский брэнд громогласного национализма, что привело к дипломатическому конфликту с Токио. Две страны борются за нефтяной экспорт с Ближнего Востока и из России, а Китай, испытывающий нехватку природных ресурсов, распространяет свое влияние по всей Азии. Как ни иронично, но единственной тихоокеанской державой, готовой закрыть глаза на нездоровые аспекты японского национализма, оказались США, страна, разгромившая Японию в войне и продиктовавшая ее пацифистскую конституцию. Таким образом, японский национализм не предполагает изоляционизма. Напротив, японский поиск нормальности и ее готовность утвердиться частично проистекают из ее ранимости.

Причины и последствия гомогенности японского общества – фундамента национализма

Традиционно японское государство отказывалось использовать неквалифицированную рабочую силу для развития своей экономики. Поэтому оно выдавало разрешение на работу только тем иностранцам, которые являлись специалистами высокой квалификации. С середины 80-х гг., когда японская экономика стала острее ощущать нехватку рабочей силы, власти вынуждены были частично открыть пути в страну и для иностранцев, готовых заниматься теми видами труда, в которых не занимаются сами японцы. Эти изменения оказали заметное влияние на иммигрированное движение в страну. Еще один документ, который изменил иммиграционную тенденцию – “Проект стотысячных иностранных студентов”. Для стимулирования потока в страну иностранных студентов, было разрешено им зарабатывать деньги с тем, чтобы улучшить условия проживания в стране, которое по дороговизне жизни занимает ведущее место в мире. Сейчас иностранные студенты в Японии реально могут работать в пределах 20 часов в неделю.

Реакция большинства японского населения на резкое увеличение потока иностранцев в Японию, можно назвать относительно спокойной. Это объясняется тем, что все-таки доля иностранцев, проживающих в Японии, в общей численности населения составляет лишь 1,18% “В 1997 г. Институт телевещания и культуры телекомпании NHK опубликовал результаты ряда социальных опросов в сборнике “Исследование сознания интеллигенции префектур всей страны”. В ходе опросов были заданы 2 вопроса: “Считаете ли вы, что иностранцы, проживающие в Японии должны быть обеспечены теми правами, которые имеют японцы и “Есть ли у вас опыт работы, либо учебы вместе с иностранцами?” На первый вопрос дали положительный ответ 56,5% всех опрошенных, а отрицательный – 17,7% В общем, чем моложе респонденты, тем больше поддерживают эту идею” . Если ты не окончил японский университет, ты хорошо на работу не устроишься. Японское общество очень закрыто и сцементировано. 120 млн. жителей Японии – это практически все японцы. Это очень сплоченная нация. В другом месте такое найти невозможно.

Столетия самоизоляции Японии наложили исключительно сильный отпечаток на японский национальный характер. Страна с трудом, ша за шагом выходила из своего состояния “куколки”. На разичных уровнях общения до сих пор чувствуются элементы ксенофобии, стремление некоторых японцев дистанцироваться от “гайдзин” (“иных людей” - иностранцев), а также комплексы робости .

Другая черта японского общества, его гомогенность (национальная, культурная и социально-психологическая), не способствует преодолению закрытости общества. Гомогенность, в частности, выражалась в самоидентификации индивидов, как частичек единого государства, нашедший свое отражение в лозунге “одна нация – одно сердце”.

Сочетание самоизоляции и однородности привело к тому, что японское общество закрыто и в несколько другом смысле. Оно устанавливает правила поведения, которые становятся своего рода субкультурой, нормы которой понятны лишь членам этой референтной группы (сетевой структуры). И в сегодняшней Японии жестко сохраняется разделение на “ути” (внутри) и “сото” (вне). “Ути” – это внутренний круг, “сото” – чужаки и аутсайдеры. Граница между “своими” и “чужими” обозначены достаточно четко и диктуют различные формы поведения по отношению к тем и другим. Грамматичесике формы употребляемые при общении в своей референтной группе, весьма отличаются от форм обращения к членам других референтных групп или сотрудникам других компаний. Отсюда же происходит известная клановость общества. Некоторую замкнутость и кастовость демонстрируют выходцы из одного и того же района Японии или выпускники одного университета. “Разделение по принципу “свои-чужие” не способствуют вливанию свежей крови в дряхлеющие клановые структуры и препятствуют раскрытию творческих дарований, нанося ущерб креативности системы ”. Страдает и процесс принятия решений, ибо информация замыкается в различных группах-кланах. Однако упомянутая культурная гомогенность делает систему более эффективной и является в итоге достоинством японского социального порядка.

Самоиндетификация

Каждый японец – член “корпорации Япония”, страну следует рассматривать скорее как сетевую организацию. Япония институционально – в полном смысле этого слова – суверенное государство, но, естественно, традиционалистские ценности вносят некоторые поправки в функционирование государственного аппарата. Особенности принятия решений в Японии сказываются и на развитии связей с внешним миром. Японцы подчас долго примериваются и выжидают перед принятием решения о сотрудничестве. Отношения, построенные на эмоциональной основе, усиливают солидарность людей в системе. Японская система коммуникации базируется на эмоциональной интерактивности, в качестве которой используются понятия “сэва” – личная забота и “амаэ” – зависимость от доброты других, характеризующие своеобразную чувствительность к мелочам или к своим отношениям с другими людьми. Японское общество составляют сетевые структуры, тесно сопряженные с помощью информационных связей, в которых значительную роль играют стереотипизированные нормы. В японском социуме индивидуумы и группы связаны между собой с помощью множества эмоциональных нитей.

Японцы называют свою страну "Ниппон" или "Нихон", что в переводе дословно означает "Начало Солнца". Японские мифы говорят, что прародительницей японцев и Японии была богиня Солнца - это, собственно, и объясняет название. На Западе прижилось другое имя - Япония - от китайского чтения иероглифов "Начало Солнца". Ведь Запад впервые узнал о Японии через Китай после путешествия Марко Поло. Если вы умудрились получить незамедлительный и недвусмысленный ответ на вопрос: "Какими японцы видят себя?", - значит, ваш собеседник не настоящий японец. Ибо зачем облекать в слова то, что понятно и без объяснений? Кому нужны эти четкие демаркационные линии? В японском сознании одно понятие незаметно перетекает в другое. Слишком четкие определения - источник потенциального риска разойтись во мнениях. В Японии не любят прямых вопросов так же, как и прямых ответов. Крайне редко японец скажет вам четкое "да" или четкое "нет". Нормальной реакцией будет скорее "Ма" или "Ма-ма", что в переводе означает что-то вроде "Ну-у, как бы это сказать…", "Пожалуй, что да…" или "Более или менее". А потому японцы воспринимают допрос "Каково это - быть японцем?" - как вызов. Многие японцы доживают до глубокой старости, так и не задавшись этим вопросом.

Японцы воспринимают себя как части механических часов, которые всегда в гармонии между собой и движутся по жизненному курсу в соответствии с законами логики. Электронные же часы сообщают точное время в данный конкретный момент, однако эта информация никак не связана с предыдущей или последующей информацией и совершенно дискретна.

Отношение к иностранцам: взгляд “свои-чужие”

Сравнительно недавно произошло долгожданное открытие японского общества для внешнего мира – у большинства японского населения открытие страны вызвало определенную тревогу из-за резкого увеличения численности иммигрантов из азиатских и средневосточных регионов. Японские граждане не обязаны носить с собой удостоверение личности, в Японии нет документа единого образца, типа гражданского паспорта. Однако наблюдается процесс снятия отпечатков пальцев с иностранцев. Особенно возмущены правилом отпечатков пальцев корейцы, которые после Второй мировой войны остались в Японии, но потеряли японское гражданство. Если рассматривать иностранцев, проживающих в префектурах, выясняется интересная тенденция. Там, где существенную долю занимают корейцы, к иностранцам относятся с высочайшей степенью положительно. Доля корейцев в численности иностранцев и доля сторонников равноправия японцев и зарубежных граждан в регионах имеют следующие соответствия: в Осаке – 79,3% и 57%, в Киото – 78,5% и 60,7%, в Фукуоке – 65,2% и 59,2%, в Айти – 40,3% и 57,9%. Иная ситуация в регионах, где к иностранцам относятся хуже среднестатистических японцев. Это такие регионы как Токио, Чиба, Сиидзуоке.

Относительно высокий уровень сознания жителей в первой группе регионов против национальной дискриминации может объясняться, в частности, наличием достаточно большой диаспоры корейцев, подавляющая часть которых фактически является носителем японской культуры, а также результатами активной деятельности по преодолению стереотипов - широкая поддержка студентами и школьниками идеи равноправия всех национальностей. Там, где проживают иностранцы не корейского происхождения, отношение местных жителей к ним более прохладное. Японцы не привыкли к общению с иностранцами из разных государств. Необходимы усилия для нормальной адаптации иммигрантов и местных жителей к новым жизненным условиям, регулирование возникающих проблем, предотвращение возможных конфликтов. Отмечается отсутствие у новых иммигрантов желание учить японский язык, пойти на контакты с японцами. В целом серьезны отрицательных отношений местных жителей к иммигрантам не обнаружилось. Причины благополучия можно сформулировать следующим образом.

Во-первых, основным контингентом иммигрантов являются иностранцы японского происхождения, не отличающиеся по внешности от японцев.

Во-вторых, иностранцы стараются быть законопослушными, заботясь о своих семьях и последующих за ними иммигрантах.

В-третьих, иностранная рабочая сила нужна для развития местной экономики.

В-четвертых, власти и предприятия прилагают усилия к регулированию проблем между местным населением и иностранцами.

Решение вопроса об иммигрантах в Японии прошло несколько стадий. Сначала чаще всего речь шла о том, открыть или закрыть для них страну. Потом стали говорить, что нужно признать сложившуюся ситуацию с иммигрантами и защитить их права. При повышении уровня безработицы в стране не отмечается ни массового увольнения иммигрантов ни вытеснения ими отечественных работников. Вопрос кадров решается, в основном, не по национальным, а по экономическим, техническим мотивам, то есть основное внимание уделяется способностям, опыту, трудолюбию.

По отношению к иностранцу японцы могут вести себя так, как никогда не поступят с японцем. За границей они с легкостью сделают такое, чего ни за что не позволят себе на родине. А все потому, что у них четко разграничены понятия "учи" (то, что внутри, - "свое") и "сото", (то, что вовне, - "чуждое") . Чтобы пользоваться уважением и заботой окружающих, иными словами, иметь достойный статус среди японцев, вы должны быть учи - "своим". В противном случае вам особенно не на что рассчитывать: ведь вы чужак, сото, а потому в лучшем случае заслуживаете снисходительного пренебрежения. Вас просто не замечают. Для японцев иностранцы - безусловно, сото в подавляющем большинстве случаев. Япония - учи, заграница - сото, поэтому за морем вы вправе вести себя как угодно. Ведь дома об этом все равно никто не узнает.

Япония - островная страна, окруженная бурным, опасным морем, а потому японцам веками удавалось сохранять чистоту нации. Свою гомогенность, расовую однородность они, безусловно, считают огромным плюсом; многие фразы начинаются со слов: "Мы, японцы…" - как будто все японцы думают и поступают абсолютно одинаково.

Географические условия Японских островов искони влияли на характер их обитателей. Из древнейших дошедших до нас хроник (около 6 века н.э.) ясно, что население в ту эпоху было уже достаточно большим, во всяком случае, для уединенной отшельнической жизни оставалось не так уж много шансов. В 10 веке Киото, древняя столица Японии, являлся весьма крупным городом, возможно, даже входил в первую тройку самых больших городов мира. Японцы всегда жили очень скученно, так что сама идея индивидуальности, независимости от соседа, от других людей начисто стерлась из сознания нации. Только входящему в категорию учи японец доверит свои сокровенные тайны. С просто знакомыми он ограничится разговорами о погоде. Смешение "жанров" невозможно ни при каких обстоятельствах. Например, японец всегда сделает вид, что не замечает незнакомого человека в углу лифта или коридоре. Дверь захлопнется перед носом, острый локоть двинет кого-то под дых, а тяжелый кейс оставит на коленях соседей внушительные синяки, - и никто даже не извинится. Но если вы знакомый, а тем более, клиент, то перед вами расстелют ковровую дорожку.

К подобным метаморфозам сами японцы относятся как к должному. Учи и сото разделяют мир на удобные подконтрольные сектора. Это способ самосохранения. Конечно, японцам с детства внушают мысль о необходимости заботиться и любить друг друга, но ведь невозможно же заботиться и искренне любить решительно всех и всегда, так что возникает вопрос приоритетов. И учи, конечно же, главнее. Это же так естественно, что чужие проходят в последнюю очередь! Японцы - стадные гомо сапиенсы. Они просто не способны жить в одиночку, полагаясь только на себя. Если условием выживания является членство в какой-либо общественной группе, то быть "своим" у "неправильных" людей просто катастрофично. Так что "свое" и "чужое" для японца - весьма и весьма серьезные понятия. Для японцев все неяпонцы - гайдзин. А иностранцам никогда не удастся стать такими же, как японцы. Термин "комплекс иностранца" в ходу на Японских островах. Ведь иностранец - это типичный европеец с длинными ногами и, как правило, светловолосый и голубоглазый. Многие годы в противоположность западному недоумению: "Ну почему они не могут быть такими как мы?", - японцы вопрошали себя: "Ну почему мы не можем быть такими же как они?".

Соседи на азиатском континенте в последнее время тоже начали интересовать японцев. Как британцы говорят, что хотят съездить на каникулы в Европу, так и японцы рассматривают континентальную Азию скорее как объект для экзотического путешествия, нежели целостный мир, к которому они сами принадлежат. Однако постепенно отношение меняется: японцы носят азиатскую национальную одежду, лакомятся континентальной кухней и занимаются бизнесом и прочими вещами, имеющими отношение к Азии. Вследствие столь усердной учебы и обилия путешествий японцы решили, что знают окружающий мир много лучше, чем иностранцы когда-либо узнают Японию. А потому любой иностранец, говорящий по-японски и выказывающий восхищение перед японской культурой, немедленно получает прозвище "хэнна гайдзин" - странный иностранец. Все японцы убеждены, что иностранцам их не понять, а вот японцы способны изучить иностранцев - надо только хорошо потрудиться.