Будет ли армия инновационной без качественно иной политики? Ответ очевиден, но не для всех.
Выдвинутый лозунг (а иначе как лозунгом это назвать нельзя) о том, что российская армия должна быть инновационной, имеет несколько аспектов. Обозначим их тезисно. Во-первых, понятно стремление чиновников любую область общественной деятельности или государственного управления позиционировать как эффективную. Ну а поскольку сегодня инновационность понимается, чуть ли не как синоним эффективности, то соответствовать моде для руководства Минобороны объективно означало объявить: инновационная армия у нас будет. А как же иначе: разве может быть в инновационной России не инновационная армия?!
Во-вторых, многочисленные критические выпады против российской армии побуждали ее к выдвижению некоего брэнда, способного с одной стороны отбросить «советский» шлейф (стремление к мировому господству, массовый характер и т.д.), а с другой стороны – показать пути/тенденции развития военного организма нашей страны на перспективу. В 2008 году появился термин «инновационная армия», но пока на брэнд он явно, на наш взгляд, не тянет.
В-третьих, внутренняя критика руководства Минобороны России и постоянное обновление команды нового министра обороны не позволяют нам прогнозировать потенциальную возможность поступательного движения военного ведомства к созданию армии нового типа. Известно, что внутри Минобороны пока не удается близко подойти к консенсусу относительно перспективного облика российских вооруженных сил. Но если такая модель не может быть создана в идеале, то, как же ее будут реализовать управленцы? То есть, сначала нужен образ, потом план, потом управление и реализация.
Таким образом, достаточно абстрактный лозунг дня для органов военного управления в России сформулирован. Но пока он остается только лозунгом и не более того. Попробуем все же воспринять термин «инновационная армия» не как очередную идеологическую/пиаровскую «пустышку», а как ориентир для органов военного управления. Что это может для них означать на практике?
Во-первых, инновационность (способность к постоянному обновлению, к постоянному внедрению новшеств) должна появиться на всех уровнях военного управления, проявляться во всех видах жизнедеятельности войск и управления. Скажем, недостаточно внедрения новых видов боевой подготовки, например, пейнтбола (о чем в своей статье «Рыжие уши армейских инноваций» написал в «Независимой газете» В. Литовкин). Хотя, и это, безусловно, нужно делать. То есть, нужна большая программа перестройки всей системы внутриармейских отношений.
Во-вторых, нужно понимать, что реальная армейская инновационность не будет дешевой. В то же время удешевить можно многое, но вряд ли это получится сделать традиционными методами. Что имеется в виду? А то, что больше всего российской армии, на наш взгляд, стóит огромное количество чиновников в погонах и бумажный документооборот. Например, в армии США более 93% всей информации передается по открытым сетям связи. А в России Интернет вроде есть, да только армия с ним практически не пересекается. То есть, информатизация в армии должна двигаться в сторону обязательной сетевизации и виртуализации внутриармейских отношений.
В-третьих, не может в России (как и в любой другой стране) появиться инновационная армия без тщательно, с участием общественности и экспертов проведенного целеполагания. Сегодня сколько угодно можно обсуждать новые виды вооружений и готовность к их созданию отечественным ВПК, но без пониманию, ЗАЧЕМ нам нужны эти вооружения и техника, национальные ресурсы могут оказаться выброшенными «на ветер». Нравится это кому-то или нет, но процесс создания инновационной армии должен быть под политическим контролем высшего руководства и парламента. В инновационной армии у самих военных не может быть монополии на концептуально-политическую деятельность и планирование для себя национальных ресурсов.
В очередной раз мы вынуждены сформулировать некую «банальность»: даже инновационная армия не будет вне политики (она была, есть и будет ее инструментом), но она должна быть вне политической борьбы (не должна давить на власть) и быть подконтрольной высшей гражданской власти. Создана такая армия будет при самом непосредственном участии высшего политического руководства, законодательной власти, экспертов и общественности. Теперь осталось наблюдать за тем, как высшая воля будет трансформироваться в эффективные управленческие решения. Или не будет.
Сергей Мельков, доктор политических наук, АВП.