Роль интеллектуалов в Японии.

На переломе.

В отличие от Франции процесс институционализации интеллектуалов в Японии был иным. Если в Европе фигура интеллектуала сложилась эволюционным путём, за несколько сотен лет, то в стране восходящего солнца, они появились в момент исторического перелома, вызванного модернизацией традиционного социально-экономического уклада страны.

Становление интеллектуалов произошло в Японии ещё в XIX веке, в результате революции Мейдзи. Категория интеллектуалов впервые выделилась достаточно спонтанно, как реакция на внутрисистемные преобразования (с их точки зрения негативного характера). Здесь мы вынуждены, оговорится, что корректнее было бы называть эту группу протоинтеллектуалами, поскольку в европейском понимании они пока не соответствовали данному критерию. Японские протоинтеллектуалы разделились на две категории:

1. Придворные учёные, писатели и т.н. новые самураи, в массе своей поддержавшие курс на радикальные реформы. Это образованные люди, принявшие изменения, произошедшие в системе.

2. Самурайское сословье - люди высокого происхождения по тем или иным причинам воспринявшие экономическую и политическую модернизацию Японии как личную трагедию и начали бороться против данного явления.

Как покажет практика – именно вторая категория интеллектуальной элиты останется в активной фазе взаимодействии с обществом и властью в процессе модернизации. Именно переход на путь капиталистического хозяйства, при активной поддержке западных гражданских и военных специалистов привели Японию к серьёзным успехам в т. н. вестернизации – практически полном копировании западных схем социально-политического и экономического развития. И, разумеется, в подобной системе лишними оказались представители именно самурайского сословья как: а) архаической структуры не стыкующейся с «новой Японией». Эта структура была не способна мимикрировать и выстроиться в капиталистический уклад б) высшей касты феодального общества, которая, в случае сохранения может угрожать процессу вестернизации страны.

Как известно, в результате гражданской войны, сословье самураев было практически уничтожено и лишено привилегий. Однако, те, кто остался, как раз и начали процесс формирования среды интеллектуалов как своеобразного противовеса власти. Одной из любопытных фигур протоинтеллектуалов этого периода является Сайго Тагамори из самурайского клана Сацума. Он, как и многие другие, увидев всю мощь западного флота, посчитал за благо поддержать императора. Он даже вошел в состав нового правительства в 1868 году, некоторое время возглавлял вооруженные силы страны.

Однако, он был ярым противником, какой бы то ни было модернизации Японии и более того, торговли с Западом. В конце концов он покинул правительство и возглавил свой клан для борьбы со сторонниками модернизации. Нужно подчеркнуть, что они оставались преданны императору, а выступали именно против нового курса. Важную роль в этом сыграла и личность императора Мэйдзи, «подлинного традиционалиста и достойного лидера нации и государства, а не марионетки». Позже Тагамори погиб в одной из стычек своего клана с модернизированной японской армией. Феномен Тагамори не единственный, таких людей было достаточно много. Особое недовольство у традиционалистов вызывали аграрная и административная реформы. Именно их они считали наиболее пагубными в процессе вестернизации. Аграрная реформа вызывала их естественный протест, поскольку многие земли самураев были изъяты и перешли в частную собственность к сторонникам императора, ростовщикам, реже к зажиточным крестьянам. Земля стала свободно продаваться и покупаться. Все ограничения в сельском хозяйстве были сняты. Этот процесс, по их мнению, вёл к нарушению естественно сложившейся структуры социальной иерархии.

Административная реформа вызывала протест, поскольку нарушала политическую структуру страны. Конфискация части земель, лишение власти князей и деление страны на княжества, по их мнению, неправильный вектор развития преобразований в стране. С другой позиции исходили интеллектуалы лоялисты, которые верили лишь в консервативную революцию в сочетании с вестернизацией. По их мнению, духовное состояние режима сёгуна и сплотившейся вокруг сегуна элиты было полностью безнадежным и не поддающимся «лечению» путем реформ сверху, т.е. без радикальной смены элит. Они понимали неизбежность столкновения с «большим» миром и видели в качестве единственного выхода сочетание революционных преобразований с возвращением традиций, усилением императорской власти.

Таким образом, можно констатировать, что протоинтеллектуалы сыграли в первоначальном этапе модернизации страны существенную роль. Как лоялисты, так и традиционалисты. И несмотря на то, что традиционалистов называли «последними самураями», именно самурайская традиция сыграет важнейшую роль в формировании образа японского интеллектуала. Такую же, как для лоялиста сыграет западная культура….

Крах либеральной парадигмы.

Однако, в дальнейшем, японская вестернизация пошла несколько по иному пути, постепенно превратившись в милитаризацию. И война Японии с Китаем (1894-1895гг) стала этому ярким подтверждением. Война эта была прямым следствием «реставрации Мейдзи». Получившие армию нового образца – японские элиты захотели применить её по прямому назначению. Добившись успеха на этом направлении, Япония уже через несколько лет продолжит свою политику- совместно с европейскими странами примет участие в подавлении «восстания боксёров». Апогеем военной активности станет русско-японская война (1904-1905), ещё раз показавшая превосходство японской военной машины. Японские интеллектуалы-лоялисты поддерживали милитаристские устремления правительства и исходили из лозунга «богатая страна - сильная армия». Именно эта нехитрая формула, сыграет ключевую роль в становлении Японского национализма в дальнейшем.

Что касается традиционалистского крыла общественной элиты, то в этот период его социальная активность крайне низка и этому есть несколько причин. Во-первых, это тяжелейший психологический надлом, пережитый ими после своего поражения. Многим из бывших самураев и сегунов высшего сословья пришлось заниматься неподобающим трудом. Во-вторых, все призывы к обществу сопротивляться вестернизации были попросту отринуты. Общество дало ясно понять, что не нуждается в этой категории социальной элиты. Поэтому эти люди оставались в тени, закрывшись в своих профессиональных кругах.

Период после первой мировой войны – известный как «демократия «Тайсё», характеризовался внешнеполитической разрядкой. Так, Япония становится постоянным членом Совета Лиги Наций. Однако, демократией этот период можно назвать условно, ведь император Тайсё был болен, а власть была в руках его окружения – т. н. гэнро , настроенных не всегда демократически. Как и во Франции, в Японии в этот период шла борьба между двумя сформировавшимися группами интеллектуальной элиты – либералами и появившимися националистами. Либералы вышли из лоялистов времён Мейдзи, а националисты же представляли собой симбиоз из части традиционалистов и ультраправых, шовинистических сил, которые появились внутри японского общества. Основная же масса традиционалистов по-прежнему оставалась в тени, практически не участвуя в социально-политической жизни страны. Основная причина возвышения националистической группировки в среде интеллектуалов была вызвана тяжелейшей экономической ситуацией в Японии этого периода.

Либералы в правительстве существенно повлиять на ситуацию не могли, что привело к массовому убеждению общества в ошибочности пути вестернизации и демократизации. Одним из интеллектуалов – националистов был японский философ и публицист Сюмей Окава, создавший со своими соратниками - философами Табатаке Мотоюки и Кита Ики т. н. Общество старых борцов (Росокай), где проходили дискуссии между националистически настроенными интеллектуалами. Все они, так или иначе, выступали против «белого» владычества в Азии и за военное доминирование Японии в этом регионе. И хотя в среде националистов были и другие группировки – победили именно шовинисты. Таким образом, неудача экономического развития Японии и крах попыток модернизации страны привела к власти самые радикальные силы. И поддержка интеллектуалов играла здесь немаловажную роль. Подобно Франции либеральное крыло интеллектуалов, придя к власти, утратило доверие общества, чем воспользовались националисты. В Японии в этот период реализовался схожий сценарий.

Шовинистический, милитаристический режим, как правило, опирается на длительный период авторитарной модернизации и консолидацию внутри общества. Консолидация внутри Японии к началу войны была высока, однако, модернизация экономики Японии была недостаточна для ведения длительной войны. Фактически правые интеллектуалы выдали карт-бланш государству на любые экономические преобразования, направленные на дальнейшую милитаризацию. Одной из главных особенностей Японской довоенной модернизации является создание дзайбу – японских корпораций, начавших работать на нужды ВПК. С каждым годом войны ресурсы Японии невосполнимо таяли, поэтому поражение во II мировой войне во многом было логичным и чисто экономическим процессом.

Послевоенная модернизация.

Говоря о модернизации в послевоенной Японии, нужно обратить внимание на термин - построение нации (Nation Building), который вполне применим в данном случае. Термин построение нации часто используется в сочетании с терминами - построение государства, демократизация, модернизация, политическое развитие, реконструкция постконфликта, и миротворчество. Эти понятия скрепляются феноменом построение нации, который активно начинает исследоваться в послевоенной Америке. Так, Алмонд и Колман приводили доводы в пользу функционального подхода, чтобы понять и сравнить политические системы развивающихся стран . Они приводили доводы в пользу взаимозависимости и мультифункциональных возможностей политических структур по всему миру. В дальнейшем данная концепция претерпела ряд изменений. Например, исследование RAND 2003 года определяет построение нации уже как «использование вооруженной силы после конфликта, чтобы подкрепить устойчивый переход к демократии».

Реформы и интеллектуалы.

Япония была полностью дезориентирована, причём это выражалось не столько в экономическом упадке страны, сколько в социальной апатии общества. Ценности общества, базировавшиеся на вере в могущество императора и убеждённость в духовном превосходстве над Западом были подорваны. После объявлением руководителей страны военными преступниками очередь дошла до близких им интеллектуалов. Лидер националистов Сюмей Окава на суде был приговорён к принудительному лечению, остальные также подверглись различным мерам наказания. Это был крах японских радикальных националистов, и они уже не окажут серьёзное влияние на японское общество.

Модернизацию Японии можно условно разделить на два сегмента, важных для дальнейшего развития страны: социо-культурную или ментальную модернизацию и экономическую модернизацию. В контексте Японии на начальном этапе, главной была именно ментальная модернизация общества, поскольку без успеха в данной части нельзя было рассчитывать на полный успех проведённых преобразований. В данном случае можно согласится с исследователем Даниэлем Лернером, который отмечал, что в некоторых системах модернизация это, прежде всего ментальный сдвиг, достижение особого состояния рассудка, которое характеризуется верой в прогресс, склонностью к экономическому росту, готовностью адаптироваться к изменениям. Д .Лернер наибольшее внимание уделял росту мобильности населения, распространению грамотности и средств массовой информации . Именно такой ментальный сдвиг произошёл в сознании японского общества в 50-60-е годы. На наш взгляд можно назвать этот процесс в Японии Ментальная модернизация. Как реакция на модернизационные преобразования в Японии, появляется три группы интеллектуалов, которые окажут серьёзное влияние на дальнейшую эволюцию социально-экономической системы страны: либералы-гуманисты, левые и традиционалисты. Деление это напоминает французское 1898 года - времен дела Дрейфуса. Правда, японские интеллектуалы слишком однородны представляя собой, главным образом, писателей. Именно они стали той социальной силой, которые приняли на себя нелёгкую роль медиатора в критический период японской истории.

Американское военное командование не скрывало, что было бы полезно для страны, да и всего мира окончательное исчезновение японского милитаризма - боевого духа. А поскольку боевой дух Японии происходит из древней культуры страны, серьёзному изменению была подвергнута и эта область. В частности на длительный период были закрыты японские театры Кабуки и Но - как пропагандирующие милитаризм. Это вызывает резкую реакцию всех трёх категорий интеллектуалов. Началось сознательное вычищение всего японского из страны. Замещалось же всё это мощным культурным воздействием, выражающимся в переносе в Японию западных (прежде всего американских) магазинов, игр, моды, музыки и многого другого. Это всё дало свои плоды и уже к 50 годам воспринималось как естественное положение вещей. Именно здесь модернизация продвинулась дальше всего.

Либералы предполагали, что в том или ином виде вернётся «демократия «Тайсё» и ждали возраждения гэнро, именно так они видели стабильную Японию. Столь же резкий удар по культуре страны вызвал у них недоумение. В связи с этим многие из них отойдут на второй план. Символом т.н. либералов-гуманистов можно назвать выдающегося писателя Оэ Кендзаборо – главным лейтмотивом творчества, которого был пацифизм и критика ряда аспектов капиталистической Японии. Правда важно отметить, что он и не отрицали ту пользу, которая несёт экономическая модернизация страны, напротив многие экономические преобразования того времени – такие как реформа трудовых отношений и форм собственности на землю (1947 – 1949 гг.), демилитаризация экономики и бюджетная реформа, поддерживались им. Экономическая система страны стала всё больше походить на западную, что по мнению Кендзаборо весьма позитивно.

Особое значение в русле ментальной модернизации страны играла демократизация. Был сохранён парламент и кабинет министров , что вызывало благодушную реакцию в обществе. Тем более, что появилась свобода слова. Это поощрялось либералами, но не принималось левыми. К левому крылу японских интеллектуалов, несомненно, относится Абэ Кобо, отстаивающий левый путь развития страны, он некоторое время был членом Коммунистической Партии Японии (КПЯ). Разумеется Кобо выступал именно за советский путь развития Японии и полностью отвергал модернизацию западного образца. Особенный протест вызывали у него вмешательство в культуру Японии, а также демонополизация экономики (1947 – 1949 гг.). Критиковал он и войну в Корее, как империалистическую (1950-1953), хотя, как известно, она во многом помогла развитию японской промышленности.

Возвращение традиционалистов: путь Самурая.

Так или иначе, но западные ценности не вызывали отторжение японским обществом. Успех ментальной модернизации позволил притворить в жизнь западные экономические реформы. Как следствие, бурное экономическое развитие страны позволило уже в начале 60-х годов выйти на второе место в мире по объёму ВВП.

Именно в этот период о себе заявляют традиционалисты, среди которых можно выделить два имени, это выдающийся японский писатель Ясунари Кавабата и его ученик Юкио Мисима. Эти два имени как бы символизируют два пути японских традиционалистов того времени. Ясунари Ковабата уже был известным писателем-традиционалистом ещё до войны и реакция его на новые реформы Японии была вполне очевидна, выразил он их в книгах – «Закат», «Имя Отца», «Дорога Токайдо», где воспевал традиционную Японию и её культуру. Он был резко против превращения страны в капиталистическую, поскольку это, по его мнению, может привести к утрате истинных ценностей простых японцев. Книгами и публичными выступлениями Кавабата ограничивался, чего нельзя сказать про Юкио Мисиму.

Мисима, как и многие интеллектуалы того времени воспринял, как личную трагедию реформы оккупационной администрации. Главное его недовольство вызвала негативное влияние, которое оказывали реформы на японское общество. Он решает возродить национальную традицию Японии – её дух, уничтожаемый, по его мнению, американцами. Будучи по своим взглядам монархистом, Мисима серьёзно переживал по поводу ограничения власти императора. Он негативно относился к смирению общества перед утратой идентичности. В своих речах писатель отмечал, что Япония ценна своей древней культурой и обычаями, а демократия и экономические преобразования извне разрушают это. В этот период выходит одна из его самых пронзительных книг – «Исповедь Маски» , где в каждой строчке сквозит горечь послевоенных лет и традиционная Япония. Возвращение к самурайской традиции было для него особенно важно. Словно, давая сигналы обществу, он написал предисловия и комментарии к кодексу самураев «Бусидо». Но апелляция к обществу результатов практически не дала. Мисима был очень известен, как писатель, но идеи его обществом не принимались. Всё дело в том, что реформы лишь определялись оккупационными властями, проводила же их японская власть. Поэтому у общества не возникало диссонанса и протеста по поводу чужеродности проводимых преобразований. Кроме того, реформы поддерживал и император , что являлось по-прежнему очень важно для японцев.

С этого периода он начинает делать ставку исключительно на армию и в 1968 году на свои деньги основывает Татэ-но кай — «Общество щита» , радикальную полувоенную организацию где обучали молодых людей обращению с оружием, национальным видам борьбы а также изучали древнюю и новую самурайскую литературу. Но японская армия была уже психологически другая, нежели во времена Мейдзи, чего Мисима, по- видимиому, не учёл… или не хотел учесть. Выразив все свои идеи и мысли в знаменитой тетралогии «Море изобилия», в 1970 году он решается на отчаянный шаг – революционный захват власти. Попытавшись склонить гарнизон военной базы Итигая захватить власть в стране, но, потерпев неудачу, Мисима и его приближенные совершает ритуальный обряд самоубийства – сэппуке. Будучи в конце жизни, фигурой трагической, Юкио Мисима, стал одним из символов противостояния модернизации. Двумя же годами позже совершает самоубийство Ясунари Кавабата, так заканчивается яркая глава в истории Японских традиционалистов.

Но смерть Мисимы всё же имела свой резонанс, выразившийся в 60-70-е годы в возрождении интереса японцев к своей культуре. Начался процесс симбиоза традиционно японских культурных кодов и западных, результатом чего и стала современная Япония. Роль интеллектуалов в модернизации Японии была очень заметной даже на фоне западной Европы и США. Хотя общество здесь было более инертное, но свое веское слово сказали иинтеллектуалы-Авторы, оказавшие огромное влияние на социально-экономические процессы в стране.